что примет меня в час дня, если я не против пообедать у него в кабинете. Я принял приглашение и, чтобы убить время, проехался до мыса Кули, пока не закончилась колея. Вышел из пикапа и побрел к развалинам старой наблюдательно-сигнальной башни. Сел на парапет, откуда открывался панорамный вид на океан и зеленые острова, и, закурив чируту, принял последние решения, окончательно убедившись в правильности своих планов: хорошо, когда все можно обдумать заранее, а не задним числом.

Я думал о том, чего хочу от жизни, и пришел к выводу, что для счастья мне требуются Черепаший залив, «Танцующая № 2» и Шерри Норт – необязательно в таком порядке.

Чтобы остаться в Черепашьем заливе, мне нельзя марать руки на Сент-Мэри. Чтобы получить «Танцующую № 2», нужны деньги, и немало. Что касается Шерри Норт… Ну, тут пришлось крепко подумать. Наконец чирута догорела до пальцев, и я потушил ее о каменный парапет. Сделав глубокий вдох, я расправил плечи, велел себе набраться мужества и поехал обратно в форт.

Президент был счастлив меня видеть. Вышел в приемную, встал на цыпочки и, приобняв меня за плечи, увел к себе в кабинет – помещение размером с трапезную залу средневекового замка с балочными перекрытиями, облицованными деревом стенами, дымчато-мрачными английскими пейзажами в богатых массивных рамах, панорамным решетчатым окном, выходящим на гавань, и пышными восточными коврами на полу.

На дубовом переговорном столе у окна уже стоял ланч: копченая рыба, сыр, фрукты и откупоренная бутылка «Шато Лафит» 1962 года.

Президент наполнил два бокала темно-красным вином, протянул один мне, а в свой уронил пару кубиков льда.

– Кощунство, да? – усмехнулся он, увидев мое изумление, и поднял бокал с редким вином, в котором плавали льдинки. – Но, Гарри, мне так нравится. Что не приветствуется на Рю-Рояль, вполне допустимо на Сент-Мэри.

– Золотые слова, сэр! – усмехнулся я в ответ, и мы осушили бокалы.

– Итак, мальчик мой, о чем вы хотели поговорить?

Вернувшись в хибару, я обнаружил записку – Шерри отправилась в гости к миссис Чабби, – поэтому взял из холодильника пиво и вышел на веранду, где обдумал встречу с президентом Бидлем, дословно воскресил в памяти наш разговор и остался вполне доволен. Похоже, я замуровал все лазейки – за исключением тех, что могут понадобиться для бегства.

Десятичасовым рейсом на адрес турагентства Кокера доставили посылку: три ящика с маркировкой «Консервированная рыба. Сделано в Норвегии».

«Как тебе такое, Альфред Нобель?» – думал я, разглядывая надписи, когда Фред Кокер выгружал ящики из катафалка в Черепашьем заливе, после чего переложил взрывчатку в кузов пикапа и накрыл брезентом.

– До встречи на исходе месяца, друг мой, – сказал Фред Кокер с интонациями главного героя шекспировской трагедии.

– Непременно, мистер Кокер, – пообещал я, и катафалк скрылся за пальмами.

Шерри уже закончила сборы. Сегодня она вовсе не походила на вчерашнюю сирену: волосы зачесаны назад, из одежды – моя старая рубаха, что болталась на ней, словно ночная сорочка, и застиранные джинсы, неровно обрезанные ниже колен.

Я помог отнести вещи в пикап, и мы забрались в кабину.

– Вернемся богачами, – сказал я и завел мотор, но забыл сделать знак против сглаза.

Мы протащились через пальмовую рощу, вырулили на главную дорогу за ананасовыми плантациями и поднялись в гору, а когда оказались на вершине, я сердито выругался, вдарил по тормозам и свернул к обочине так круто, что шедший позади грузовик с ананасами едва не врезался нам в зад, а водитель, проезжая мимо, высунулся из окна и осыпал меня проклятиями.

– Что такое? – Шерри отклеилась от приборной доски, к которой прилипла после моего маневра. – Ты в своем уме?!

День был ясный и безоблачный, а воздух такой чистый, что я рассмотрел прекрасную бело-голубую яхту во всех подробностях, как на картинке. Она стояла у входа в Гранд-Харбор – там, где обычно бросают якорь круизные лайнеры или регулярно приходящие к острову почтовые суда.

Я видел и праздничную россыпь сигнальных флажков, и команду в тропическом белом обмундировании, – выстроившись у леера, наши гости глазели на берег. К яхте шел посыльный катер с портовым начальством, таможенным инспектором и доктором Макнабом на борту.

– «Мандрагора»? – спросила Шерри.

– И Мэнни Резник, – кивнул я и развернул пикап.

– Что будешь делать?

– Я знаю, чего делать не буду: показываться в Сент-Мэри, пока на берегу Мэнни со своими подручными. Почти со всеми я познакомился при таких своеобразных обстоятельствах, что черты моего привлекательного лица накрепко впечатались даже в их недоразвитые мозги.

Внизу, у первой автобусной остановки перед поворотом к Черепашьему заливу, был сельский магазинчик, где я покупал яйца, молоко, масло и другую скоропортящуюся снедь. Хозяин восторженно встретил нас, потрясая длиннющим счетом, словно выигрышным лотерейным билетом. Погасив долги, я закрылся у него в кабинете и снял телефонную трубку.

Телефона у Чабби не имелось, поэтому пришлось звонить его соседу, а потом ждать, пока в трубке не раздастся знакомый голос.

– Чабби, – сказал я, – тот плавучий бордель, что стоит у почтового причала – ну, ты видел, большой и белый – сильно меня нервирует.

– Говори, что делать, Гарри.

– Что делать? Действовать. Прикрой канистры с водой ловушками для лангустов и сделай вид, что отправился рыбачить. Как выйдешь в море, сворачивай к Черепашьему заливу. Погрузимся с берега, а как только стемнеет, рванем к Артиллерийскому рифу.

– Жди через два часа, – ответил он и повесил трубку.

Но явился он с опережением в пятнадцать минут. Вот одна из причин, по которым мне нравится с ним работать: Чабби всегда держит слово.

Как только солнце скрылось за горизонтом и видимость снизилась до сотни ярдов, мы выскользнули из Черепашьего залива, а когда взошла луна, остров остался далеко позади.

Сгорбившись под брезентом на ящике гелигнита, мы с Шерри обсуждали прибытие «Мандрагоры» в Гранд-Харбор.

– Первым делом Мэнни выдаст своим ребятам по пачке наличности и отправит в город – поспрашивать по барам и магазинам: «Кто-нибудь видел Гарри Флетчера?» Вскоре к нему выстроится очередь из желающих все про меня рассказать: например, как мистер Гарри зафрахтовал вельбот Чабби Эндрюса, чтобы понырять за ракушками. А если особенно повезет, Мэнни укажут на некоего Фредерика Кокера, эсквайра, – а Фред выложит все подчистую, если предложат хорошую цену.

– И что сделает Мэнни Резник?

– Во-первых, узнает, что я не утонул в Северне, и устроит истерику. Как только придет в чувство, снарядит отряд для обыска хибары в Черепашьем заливе. Когда обыск обернется пустой тратой времени, несравненная мисс Лорна Пейдж отведет «Мандрагору» к предполагаемому месту кораблекрушения рядом с островом Большой Чайки, где они проведут пару-тройку