– Коралл намертво перекрыл все входы и выходы, – продолжал я. – Там теперь как в древнем лесу, где окаменели все деревья. «Утренняя заря» превратилась в камень под коралловой броней, и попасть внутрь можно лишь одним способом: с помощью взрывчатки.

– Дело говоришь, – кивнул Чабби

– Ну а если корабль разлетится в щепки? – разволновалась Шерри, но я успокоил ее:

– Мы же не полезем к нему с атомной бомбой. Начнем с небольшого заряда в ближнем орудийном порту – так, чтобы отколоть кусок коралловой обшивки. – И продолжил, повернувшись к Чабби: – Короче, нам нужен гелигнит, и чем быстрее, тем лучше. Каждый час на вес золота. Сможешь отвезти нас на Сент-Мэри? Сегодня вечером?

Чабби не потрудился ответить. Наверное, счел этот риторический вопрос косвенной хулой на его судоводческое мастерство.

Из-за недавнего урагана в воздухе было полно песка, в небе висела рогатая луна, окруженная бледным гало, тусклые звезды казались невероятно далекими, но циклон принес в пролив огромное количество океанского планктона, и при всяком возмущении эта фосфоресцирующая масса начинала светиться. За кормой павлиньим хвостом шел длинный зеленоватый след, а сновавшие у поверхности рыбки походили на метеоры. Шерри опустила руку за борт, а подняв, изумленно охнула: ладонь была покрыта потусторонним жидким пламенем.

Позже ее сморило. Она прильнула к моей груди под брезентом, которым мы прикрывались от сырости, и мы слушали, как бьются в открытом море гигантские морские дьяволы, высоко выпрыгивая из воды и снова плюхаясь на волны плоским брюхом и несколькими тоннами веса.

Далеко за полночь мы завидели огни города Сент-Мэри: бриллиантовое ожерелье на груди одноименного острова.

Оставили вельбот у причала и отправились к Чабби домой. На улицах не было ни души. Дверь нам открыла миссис Чабби в розовых пластмассовых бигуди и ночной рубашке, на фоне которой пижамный костюм Чабби показался бы воплощением консерватизма. Я впервые видел ее без шляпы и даже удивился, что на голове у нее имеются волосы, – в остальном они с мужем походили друг на друга как две капли воды.

Миссис Чабби угостила нас кофе, после чего мы с Шерри забрались в кабину пикапа и отправились в Черепаший залив. Отсыревшие простыни требовали просушки, но нас это не смутило.

Ранним утром я заехал на почту. В ящике хватало корреспонденции – в основном каталогов рыболовного снаряжения и рекламных писем, но имелись и послания от старых клиентов с вопросами насчет фрахтовки, которые я прочел с болью в сердце, и желтый конверт с телеграммой. Его я вскрыл последним, потому что в адресованных мне телеграммах не бывает ничего, кроме дурных новостей. Стоит увидеть такой конверт, где из окошечка грустно, словно узник на пожизненном, выглядывает мое имя, как у меня тут же скручивает живот.

В телеграмме говорилось: «Мандрагора отплыла Кейптауна Занзибар 12:00 пятницу 16 Стив».

Предчувствия меня не обманули. «Мандрагора» вышла из Кейптауна шесть дней назад. Даже не верилось, что яхта способна перемещаться с такой скоростью. Мне захотелось метнуться на мыс Кули и проверить горизонт, но вместо этого я отдал телеграмму Шерри и поехал на улицу Фробишера.

Фред Кокер как раз открывал лавочку. Я поставил машину у магазина Мамки Эдди, вручил Шерри список и отправил ее за покупками, а сам прогулялся до турагентства.

Мы с Кокером не виделись с тех пор, как я оставил его причитать на полу морга. Сегодня он сидел за столом в белом костюме с искрой и при галстуке с изображением гавайской девушки на пляже с пальмами и подписью: «Добро пожаловать на Сент-Мэри – жемчужину Индийского океана».

Фред Кокер поднял глаза с улыбкой под стать галстуку, но, когда увидел, кто к нему заявился, улыбка сменилась гримасой крайнего испуга. Заблеяв осиротелым барашком, он вскочил со стула и бросился к задней комнате.

Я отрезал ему путь к отступлению, и он пятился, сверкая то золотыми очками, то проступившей на лице нервной испариной, пока не наткнулся на стул. Колени его подломились, и он рухнул на сиденье. Лишь тогда я жизнерадостно улыбнулся – и мне показалось, что от облегчения он вот-вот лишится чувств.

– Как поживаешь, мистер Кокер?

Он хотел что-то ответить, но не справился с голосом. Поэтому сноровисто закивал – по всей видимости, спешил донести до меня, что поживает очень хорошо.

– Сделаешь мне одолжение?

– Какое угодно! – прокудахтал он, вновь обретая дар речи. – Какое угодно, мистер Гарри! Говори, что тебе надо.

Несмотря на это торжественное заявление, через несколько минут к нему вернулись и храбрость, и смекалка. Выслушав мою просьбу – ничего особенного, всего лишь три ящика мощной взрывчатки, – Кокер исполнил впечатляющую пантомиму «никак невозможно»: закатил глаза, втянул щеки и поцокал языком.

– Завтра в полдень. Крайний срок. – (Кокер при этом стиснул ладонями голову, словно у него разыгралась мигрень.) – А если завтра, ровно в двенадцать часов, у меня не будет гелигнита, мы с тобой продолжим разговор на тему страховки… – добавил я.

Он выпустил голову из рук, сел прямо и сделал необычайно заинтересованное лицо.

– В этом нет необходимости, мистер Гарри. Я достану тебе, что просишь. Но это будет очень, очень дорого. Триста долларов за ящик.

– Запиши на мой счет, – сказал я.

– Мистер Гарри! – возопил он. – Ты же знаешь, что в долг я не работаю!

Я молча прищурился, стиснул зубы и тяжело задышал.

– Ладно-ладно, – тут же согласился он, – значит, до последних чисел месяца.

– Мистер Кокер, ты сама порядочность.

– Рад помочь, мистер Гарри, – заверил меня он. – Несказанно рад помочь.

– И еще одна мелочь, мистер Кокер. – Я видел, как он мысленно съежился, но тут же героически взял себя в руки. – В ближайшем будущем мне понадобится отправить небольшой груз в Швейцарию. В Цюрих. – (Он едва заметно придвинулся к столу.) – Не хочу связываться с таможенными формальностями. Ну, ты понял.

– Понял, мистер Гарри.

– Тебе когда-нибудь приходилось отправлять тело клиента скорбящей родне?

– Прошу прощения? – растерялся он.

– Если на острове скончается турист – скажем, от инфаркта, – тебя попросят забальзамировать тело для потомков и отправить его домой в красивой шкатулке – я прав?

– Такое бывало, – согласился он. – Трижды.

– То есть с процедурой ты знаком?

– Знаком, мистер Гарри.

– Тогда, мистер Кокер, зарезервируй гроб и запасись нужными формулярами. Отправка уже скоро.

– Могу ли я спросить, что ты намерен экспортировать? Вместо мертвого тела? – тактично выстроил фразу он.

– Спрашивай на здоровье, мистер Кокер, но ответа не жди.

Затем я поехал в форт и поговорил с секретарем. У президента была деловая встреча, но он сказал,