— Ну что, Марк, пошли, твоя очередь.

Глава 17 – Бриан

Подготовка к ритуалу в точности повторилась, и довольно скоро я оказался стоящим на краю печати. Волнения не было, скорее наоборот — предвкушение и азарт. Минут через десять в небе появился стремительный силуэт, синим росчерком промчался над долиной, спикировав, ловко подхватил связанного осла и улетел с добычей. А я стоял ошарашенный и пытался понять, что это было. Подношение просто украдено или это такое начало ритуала? Судя по возгласам, моё недоумение разделяли и все остальные. Ещё через двадцать минут похититель ослов вновь появился — на этот раз он летел не так быстро, осматривая стоянку людей. Сделав несколько кругов, он спикировал и резко затормозил у самой земли, разметав порывом воздуха снег. Целый спектакль устроил из своего появления, что показывает, насколько разный у драконов темперамент: дракон Алекса появился незаметно, дракониха, что выбрала Софи опускалась медленно и величественно, а тот, который изъявил желание подружиться со мной, не лишён позёрства. На мой вкус, этот дракон самый-самый из всех: немного крупнее рыжей дракоши Софи, и если я сравнивал габариты туловища предыдущих драконов с известными мне животными, то этот красавец напоминал мне белого носорога. Мощный и резвый, судя по поведению, любит пошалить. Его чешуя плавно меняет цвет от тёмно-синего на спине к кремовому на животе.

Дракон подступил к печати, и всё моё внимание сконцентрировалось на его янтарных глазах. Дракон поворачивал ко мне голову то одной стороной, то другой, рассматривая меня то левым глазом, то правым. Наконец он замер, стал неподвижным, как статуя, наши взгляды встретились. В этот момент мной овладело странное чувство раздвоенности, как будто я продолжаю мыслить как обычно и в то же время наблюдаю за собственными размышлениями со стороны. А через несколько минут моё сознание обрело ещё один поток странных ощущений и мыслей. Я не понимал, что несёт этот поток информации, только наблюдал за ним, как за текущим ручьём. Меня озарило: «Это же мысли дракона, я их чувствую, но не понимаю». А понять очень хотелось! И вскоре я интерпретировал их как внимание, любопытство и ожидание.

Внезапно во одном из потоков сознания созрело осознание: «А ведь это полноценная личность, к нему нельзя относится как лошади или собаке. Сейчас он пытается понять, будет ли ему комфортно сосуществовать со мной». И следом появилась ещё одна мысль: «А будет ли мне комфортно с ним? И как его вообще понять?». Я осознал, что с этим драконом у меня будет самая тесная связь, которая вообще возможна между живыми существами.

Чтобы узнать его, и чтобы он узнал меня, я попробовал открыться полностью, не скрывая ничего, и это оказалось непросто. Даже с Зоей я умудрялся скрывать некоторые участки собственного разума, те уголки, куда никому и никогда ходу нет. Но не сейчас. Слишком высока ставка, чтобы секретничать по мелочам. И в то же время я попытался стать как можно более восприимчивым, чтобы самому понять его. Это состояние не продлилось долго, зрительный контакт оборвался, и я даже вздрогнул из-за резкого перехода в нормальное состояние, а дракон вступил в магическую печать. И сразу маг-ритуалист приступил к работе.

Очень сложно описать то состояние, в котором я оказался. Время растянулось в бесконечность, снежинка, пролетавшая перед моими глазами, раз за разом опускалась на землю и всё никак не могла обрести покой, одновременно зависая на одном месте и тысячи раз завершая свой путь. Я почувствовал, что сейчас могу получить ответы на любые вопросы, но мне они не нужны, в них нет смысла. Одновременно я смотрел вдаль и видел себя со стороны. Думать не хотелось, в голове была гулкая пустота.

Когда ритуал закончился, я почувствовал ментальную опустошённость, схожую с чувством накопившейся усталости от многолетней надоевшей работы. Бриан, теперь я знал, как зовут моего партнёра, отвернулся и потопал по слегка припорошенным свежим снегом следам своих сородичей. Некоторое время понаблюдав, как лёгкий сухой снег разлетается в стороны от тяжёлой поступи когтистых лап, я попытался стряхнуть накатившую апатию, но ничего не вышло. Дойдя до костра, я присел на ствол поваленного дерева, закрыл глаза и прислушался к странным процессам, происходящим со мной. Когда я их открыл, рядом сидела Софи и протягивала мне чашку с остывшим чаем. Я кивнул и осмотрелся: в ритуальном круге стоял Дагоберт. Я выпил чай и вновь закрыл глаза. Мой разум находился в состоянии напряжения, одновременно получая информацию от собственных органов чувств и от дракона, создавая кашу в голове. Тамерис рассказывала, что на самом первом этапе это обычное явление. Постепенно нервная система адаптируется, и начнёт фильтровать своё и чужое. Когда процесс адаптации завершится, каждый из партнёров по своему желанию, сможет видеть то, что видит второй, слышать и даже чувствовать запахи. Но сейчас психика и организм перегружены поступающей информацией, именно поэтому все прошедшие через ритуал такие вялые. Когда я вновь открыл глаза, увидел Дагоберта и здоровенного серо-зелёного дракона стоящих в круге – ритуал шёл своим чередом.

На следующий день моё состояние не изменилось, только отголоски смутных образов толкались в моей голове, наверное, мысли Бриана. Когда я выполз из шатра на улицу, то увидел нескольких бойцов Тайной канцелярии, которые вязали осла. Животное кричало и изо всех сил сопротивлялось. Ко мне подошёл один из ритуалистов и сунул мне в руки миску с кашей.

— На, ешь, — сказал он.

— Но я не хочу.

— Ты хочешь. Ты ел больше суток назад, и, кстати, ты ещё почти ничего не пил.

— Но я сыт.

— Это не твоя сытость, а его. Дракон вчера осла слопал, и если он летать не будет, то ещё дней пять есть не захочет. Так что, и ты всё это время есть не будешь?

Я попробовал сконцентрироваться на этой мысли, понял, что есть не хочу, но внезапно уловил отголосок голода, идущего откуда-то извне, что-то вроде эха, напоминающее недовольство и желание поесть. Получается, Бриан чувствует мой голод, а я его сытость, а через ментальную связь я сейчас уловил отголоски его желания поесть, то есть моего желания поесть. Свихнуться можно.

— Спасибо, — сказал я, взяв кашу.

Вскоре рядом со мной присела Софи. Преодолев нежелание говорить, я выдавил:

— Возьми поесть и попить.

— Я не хочу.

— Ты хочешь.

Я и Софи молча сидели на брёвнышке, опираясь плечами друг о друга, а вокруг творилась