Алессио вздрогнул.

— Нет, я видел тебя. Как только ты вышел из машины. Ты был и остаешься самым красивым мужчиной, с густыми темными волосами и светлыми глазами. Я был сбит с толку и потрясен, — он пожал плечами. — Поэтому я промахнулся.

— И я что, должен почувствовать себя польщенным?

— Знаю, ты мне не поверишь, но мне жаль, Джулио, — Алессио потер грудь, потрогал корничелло, который всегда носил на шее.

Жаль? Ему жаль лишь то, что он попался и я узнал его тайну.

— Выкладывай остальное. Кто нанял тебя, чтобы убить меня? И лучше не говори мне, что ты не можешь раскрывать своих клиентов.

— Энцо Д'Агостино, — тихо ответил он. — Потому что я облажался с твоим отцом.

Я уперся ладонями в стол отца, опустив голову в знак поражения. Вот почему он не мог сказать мне, и почему контракт отменили, как только Джиа и Энцо полюбили друг друга. Джиа и Фрэнки сошли бы с ума, если бы Энцо убил меня, а оба их мужчины хотели, чтобы их женщины были счастливы.

Cazzо (блядь), как же я не собрал все воедино?

Какой же я дурак. Я вел себя как влюбленный дурак.

Я весь дрожал от ярости и агонии. Я был проклят. Первый мужчина, которого я любил, взорвался на моих глазах, его останки рассыпались на парковке, как конфетти. Второй мужчина, которого я полюбил, лгал мне, хранил такой большой секрет, что я не мог этого простить.

Теперь мой отец знал, Зио Марко, а скоро все узнают, каким идиотом я был.

— И я, блядь, привез тебя сюда! — хлопнул я ладонями по столу. -—Хотел познакомить с моей семьей. Как же я гордился, как же я хотел, чтобы они познакомились с тобой. — Гнев наполнил всю мою душу, Я едва понимал, что делаю, когда поднял пустой стакан на столе отца и швырнул его в стену.

Бокал разлетелся на мелкие кусочки, осыпав осколками пол. Дверь мгновенно распахнулась, и на пороге появился отец. Он окинул меня взглядом, проверяя, все ли со мной в порядке.

Cristo santo, папа, наверное, в ужасе от моего выбора. Неужели я буду постоянно его разочаровать?

Мне хотелось побыть одному. Я не мог вынести жалость в глазах отца. Не мог справиться с мыслью, что снова потерпел неудачу. Что не был идеальным сыном и наследником, о котором мечтал отец. Что я влюбился в человека, который не уважал меня настолько, чтобы сказать правду.

Словно в оцепенении, я вышел из комнаты. Но нужно было принять решение, я был Раваццани до мозга костей. Как бы нам не было больно или трудно, мы всегда делали то, что должны.

Остановившись возле отца, я сказал:

— Я хочу, чтобы он уехал. Пусть его отвезут в аэропорт и посадят на самолет. Мне все равно куда.

— Джулио, пожалуйста. Дай мне все объяснить, — Алессио вскочил на ноги, но я проигнорировал его. Моя душа заледенела, в сердце не было ни сочувствия... ни прощения.

Я встретил взгляд отца, так похожий на мой собственный. И прочел в нем его намерения, ясные как день. Мне стало дурно от такой возможности, и я сказал:

— Не убивай его.

Когда папа хмуро взглянул на меня, морщинки вокруг его глаз стали глубже.

— Figlio,(Сын) это единственное...

— Не убивай его, папа, — повторил я. — Пусть живет. Поклянись мне жизнью своих детей.

О, Фаусто это не понравилось. Сжав челюсти, папа кивнул один раз.

— Te lo prometto. (Клянусь.)

— Вот мобильный Нино Бускетты, — я передал телефон отцу. — Может быть, твои люди смогут найти в нем что-нибудь полезное.

Затем я вздохнул и встретился взглядом с последним возлюбленным. Алессио умолял глазами меня передумать, по выражению его лица я видел мольбу поговорить. Я все проигнорировал.

— Держись от меня подальше, снайпер. Потому что, если увижу тебя, учую тебя в дуновении ветерка, я найду тебя и всажу тебе пулю между глаз.

— Джулио...

— Оставь свои оправдания. Ты мертв для меня, Алессандро Риччи.

Алессио

Я знал, что будет дальше, и приготовился к худшему едва меня привели в подземелье.

Трое людей Раваццани под руководством Марко по очереди наносили мне удары. Сначала в ход пошли кулаки, а когда я уже не мог стоять, принялись пинать. Я свернулся клубком в попытке защитить голову, но это оказалось бессмысленным. Боль разливалась по всему телу, каждый вдох - агония. Наверняка сломаны несколько ребер.

И мне некого винить, кроме себя. Я разрушил самое дорогое в моей жизни, предал доверие единственного желанного человека. Величайшую любовь всей моей жизни. Я заслужил гораздо большее наказание, чем избиение.

«Что не так с этим мальчиком?» — голос отца эхом отдался в голове.

Отец всегда был рядом и искал возможности напомнить мне, как я сломлен, что меня никто не любил, кроме Нонны. Я молился, чтобы меня поглотила черная тьма, и жаждал забвения, которое в конце концов должно было наступить.

Тогда, возможно, смогу забыть. Его улыбку, его неспешные прикосновения. Его обещания, его поцелуи. Те ласковые слова, которые говорил мне Джулио, те планы, которые мы строили. Все это осталось в прошлом, и мне хотелось бы всё забыть.

Голова кружилась, и я едва заметил, как меня подвесили к крюку над потолком. Я обмяк, с трудом мог сделать глоток воздуха.

На мгновение показалось, что меня сейчас вырвет, но Марко Раваццани схватил меня за лицо. Я задыхался от мучительной боли и был уверен, что у меня сломана челюсть.

— Джулио спас твою жалкую жизнь. Если бы это зависело от нас, ты бы сейчас лежал мертвым на этом холодном каменном полу.

После этого я потерял счет времени, проваливаясь в дымку боли и забвения, когда висел, едва касаясь пальцами ног пола. Я не мог сосредоточиться или держать глаза открытыми, кровь стекала по лицу, плечи горели огнем.

Я пришел в себя, когда упал ничком на пол, боль лишила меня возможности дышать. Я застонал, кровь снова прилила к рукам, ощущение было такое, будто под кожу втыкают иголки.

Словно издалека я услышал голос Марко.

— Затащите его в машину.

Меня подхватили под руки и перед глазами все поплыло. Я не знал, куда меня везут, и мне было