всегда культивировала двойную мораль. Естественно, что иезуитская философия в связи с этим активно полемизировала с текстами янсенистов и ответом Паскаля, изложенным в его "Провинциальных письмах":

Насмехаясь над вашей моралью, я столь же далек от глумления над святыми вещами, как далека доктрина ваших казуистов от доктрины евангельской… Подобно тому как христианские истины нуждаются в любви и уважении, противные им заблуждения заслуживают презрения и ненависти, ибо два свойства сокрыты в истинах нашей религии: божественная красота, коей внушается любовь к ним, и священное величие, воздающее им почести и почет; есть два свойства и в заблуждениях: нечестивость, от которой проистекает чудовищность постулатов, и дерзость, отчего они кажутся смехотворно нелепыми (Письмо XI).

Суровые слова, прикрытые элегантной стилистикой XVII века, великий критик Франческо де Санктис резюмирует так: "Иезуитской морали удалось разложить мораль народную, привив ей привычку к фарисейству и ханжеству, научив довольствоваться видимостью и пренебрегать содержимым".

Все началось 15 августа 1534 года в Париже, городе, нередко фатально влияющем на человеческие судьбы. Семеро мужчин направились из университета Сорбонна, расположенного в Латинском квартале, к вершине холма Монмартр, пересекли весь город с юга на север и вошли в старинную церковь Сен-Пьер, освященную папой Евгением III в 1147 году. День с самого утра был неспокойным: несколько нападений на статуи Непорочной Девы, убитые, раненые, заключенные в тюрьмы. Через два месяца после этого, в октябре, протестанты расклеили на стенах многочисленные манифесты, где открыто насмехались над одной из основополагающих догм церкви о пресуществлении — "Сие есть тело мое", — то есть над тезисом о трансформации гостии в тело Христово в процессе причащения Святым Дарам. Самому Франциску I, королю Франции, после таких волнений пришлось участвовать в религиозной процессии, идя с факелом в руке рядом с реликвиями, выставленными на всеобщее обозрение, дабы закрепить свою роль католического монарха в разрешении острых теологических споров и конфликтов.

В 1517 году Лютер дал старт своей реформе, в 1532 году Генрих VIII провозгласил англиканскую схизму; впервые со дня своего основания церковь рассечена, драматический раскол уводит из-под ее крыла целые страны: значительная часть Северной Европы отдаляется от Рима. Предстоят Тридентский собор и Контрреформация. Они неизбежны, но процесс восстановления утраченных позиций будет длительным. Между тем незамедлительно требуются новые силы для противостояния "ересям".

Тем временем семеро упомянутых нами друзей в возрасте от девятнадцати до сорока трех лет уже собрались на Монмартре. Они изучали теологию, имели за плечами различный опыт, помимо веры их всех объединяла безмерная стойкость и упорство. В тот день, когда католики празднуют Вознесение Девы Марии[80] (в 1950 году это событие будет объявлено догматом веры), все семеро в ходе торжественного ритуала принесли обеты бедности и непорочности, поклявшись совершить паломничество в Святую землю. Позднее число обетов было увеличено до четырех: бедность, целомудрие, послушание и безоговорочное подчинение папе. Именно тогда, 15 августа, и возникла Компания ордена Иисуса. Из семи человек лишь один был священником — француз Пьер Фавр, более известный под именем Пьетро Фа-бро. Остальными были испанцы Игнатий де Лойола, Франческо Саверио, Никола Бобадилла, Альфонсо Сальмерон, Джакомо Лайнес и молодой португалец Симон Родригеш.

Три года спустя, в 1537 году, все семеро прибыли в Рим испросить у папы одобрения деятельности ордена и утверждения его устава; в том же году в Венеции они были рукоположены в священнический сан. Однако Святая земля остается в тот период отдаленным приоритетом, поскольку постоянные войны делают такое путешествие практически несбыточной мечтой. В 1540 году Компания Иисуса официально признана в качестве ордена; папа Павел III поручает им первую миссию — катехизацию всех детей в римских школах, одновременно с этим Игнатия Лойолу избирают верховным генералом.

Подобно всем вдохновителям и организаторам великих предприятий, Игнатий Лойола был личностью исключительного размаха, необыкновенного ума и воли. Но при этом обладал физически слабым телом. Он родился в 1491 году в городке Лойола, в баскской провинции Гипускоа, в нескольких километрах от Сан-Себастьяна, в семье мелких дворян, что предопределило характер его карьеры — неизбежную военную службу. В годы юности и возмужания он читает различные рассказы и повествования, в основном агиографического толка, или те, что обращаются к привычным сюжетным схемам: мотовству и легкомыслию, пирушкам и кутежам, женщинам и развлечениям, оружию и поединкам. Но однажды молодого Игнатия тяжело ранят в сражении с французами при Памплоне, после чего ему приходится соблюдать длительный постельный режим для восстановления здоровья. В период вынужденной неподвижности он поглощен чтением: изучив от корки до корки все рыцарские романы, близкие ему по темпераменту, духу и опыту, он обращается к томику о жизни Христа, попавшему ему в руки. Это молниеносная вспышка, внезапное озарение.

25 марта 1522 года в древнейшем монастыре Монтсеррат перед образом Черной Мадонны (Моренеты, святой покровительницы Каталонии) Игнатий, которому было в ту пору немногим более тридцати лет, складывает свое оружие, доспехи, шпагу и плащ. С палкой паломника, в грубой тунике и сандалиях на босу ногу он отправляется в свое большое странствие, сперва по Европе, затем — через Иерусалим — снова в Испанию, где приступает к теологическим изысканиям. С февраля 1528 года он учится в парижской Сорбонне, где знакомится с товарищами, с которыми вместе основывает орден.

В личностном плане, безусловно, выдающейся чертой Лойолы был его талант к исследовательской и теоретической деятельности. Его здоровье нестабильно, любые длительные перемещения чересчур изнурительны; но зато он знает, как придать завершенность своей доктрине, разработав ее в мельчайших деталях. И как внедрить в ордене дисциплину. Согласно его концепции, практика веры очень схожа с армейскими порядками. Военное повиновение — на этот путь его подтолкнули родители — он идеологически сближает с волей церкви и ее пастыря — папы. Он борется и за послушание членов ордена, и за усмирение собственного тела, истерзанного болезнями. После смерти Лойолы в Риме в 1556 году профессор Ренальдо Коломбо, патологоанатом при университете Падуи, проводивший аутопсию, в своем медицинском заключении констатировал: "Из почек, легких, печени и воротной вены я извлек бесчисленное количество разноцветных камней и отложений солей".

Между тем роль и заслуги куратора евангелизации, в том числе на отдаленных территориях земного шара, принадлежат другому основателю ордена — Франческо Саверио, тоже испанцу, родившемуся в знатной наваррской семье, чье имущество и доходы были конфискованы Фердинандом Католическим после победы над профранцузским движением борцов за автономию Наварры. Спасаясь от нищеты, Франческо Саверио оставляет отчий дом и уезжает в Париж, где изучает теологию и довольно быстро становится преподавателем этой дисциплины. Авантюрный этап его жизни начинается в 1540 году, когда