тем, как легко я достигаю оргазма, и засыпает меня вопросами о предыдущих связях.

— Твоя самоуверенность очень возбуждает, — говорит он однажды ночью, после того как мы выбились из сил и лежим голые в его постели. — Ты такая сильная.

Я ценю комплименты, и мне нравится, что он видит меня именно такой, но все равно поправляю: я скорее любопытная, чем самоуверенная. За последние четыре месяца я переспала с вдвое большим количеством людей, чем за всю свою жизнь, поэтому секс стал для меня чем-то вроде ознакомительной миссии.

— Да, но чтобы дойти до этого, нужно иметь достаточно уверенности в себе. У меня нет такого неутолимого любопытства, как у тебя, может быть, потому что, прежде чем жениться, я провел много лет холостяком. И, честно говоря, мне достаточно просто поспевать за твоим сексуальным аппетитом, — говорит он. Я смеюсь, а он продолжает:

— Нет, серьезно. Я женился в сорок лет. Это много лет холостяцкой жизни. Я старше тебя, а у тебя нескончаемые запасы энергии.

— Ты ненамного старше, — говорю. Он удивленно вскидывает брови, и я спрашиваю: — Погоди, сколько тебе лет?

— Шестьдесят два.

— Да ладно! А если по правде? — Я приподнимаюсь на локтях, и мои волосы рассыпаются по его голой груди.

— Шестьдесят два, — повторяет он.

— Да быть того не может! — восклицаю, округлив глаза. — Я в шоке. Ради бога, у тебя же кубики на животе! Разве у мужчин такого возраста могут быть кубики? Ты мой первый мужчина старше меня. Я спала с мужчинами немного постарше, но это большая разница в возрасте. Ты старше на четырнадцать лет!

— Я был уверен, что ты знаешь мой возраст. Тебя это смущает?

— Нет-нет, все нормально, наверное, я просто удивлена. Это даже забавно: теперь я буду женщиной помладше, твоим трофеем. Можешь гордиться, что поймал меня в свои сети, — произношу со смехом, но не слишком-то уверенно. Принято считать, что возраст — это всего лишь цифры. Конечно, он явно не отвечает моим представлениям о людях, разменявших седьмой десяток, но еще три года — и ему будут платить пенсию. Я представляла себя рядом с мужчиной моего возраста или помоложе, поэтому откладываю в сторону эту новую информацию, чтобы разобраться с ней позже, когда смогу понять, что меня в ней настораживает.

Глава 29. Вечер субботы — ноги вверх!

Мы с педиатром моих детей всегда любили дружелюбно поболтать друг с другом, но в последнюю встречу весной мне с трудом удавалось поддерживать обычную беседу, спотыкаясь на словах и угрюмо глядя в окно. Закончив выписывать рецепт для лечения отита Джорджии, она отправила ее из комнаты, чтобы остаться на минутку наедине.

— Что-то не так. В чем дело? — спросила она, пристально всматриваясь в меня.

Я, не стесняясь, быстро выложила, что у Майкла был роман с другой и мы разошлись, что старшие дети с ним не разговаривают. Она затаив дыхание откинулась на стуле настолько, что прислонилась к стене.

— Не знаю, что делать. Это такой шок. Не думаю, что смогу пустить его обратно, даже если он захочет вернуться, в чем я совсем не уверена, — сквозь рыдания выдавила я.

— Лора, хочу тебе кое-что рассказать. После рождения моего первого сына мы с мужем развелись. Сейчас я в повторном браке. Не понаслышке знаю, через что ты сейчас проходишь, и обещаю: что бы ни случилось, все будет хорошо. Вот тебе мой совет: не оставайся ни ради денег, ни ради детей, ни из страха одиночества.

— Это как раз те три причины, из-за которых я могла бы представить остаться: боюсь финансовой нестабильности, ужасно переживаю из-за детей и мне страшно остаться одной, — сказала я.

Она посмотрела на меня удивленно.

— Никто не подскажет тебе, что делать. Только ты знаешь, что нужно тебе. Но оставаться из-за страха — не лучшая причина.

Теперь, семь месяцев спустя, на ежегодном осмотре Джорджии она снова отправляет ее из кабинета, разрисованного Микки-Маусами, чтобы у нас была возможность поговорить. Джорджия тянется к телефону, который я и без того ей даю, и, закатив глаза, просит меня поторопиться. Как только доктор Б. закрывает за Джорджией дверь, она признается, что у нее камень упал с души. Я выгляжу намного здоровее, чем при последней встрече. У меня прекрасный цвет лица, и я не кажусь болезненно худой. Я же благодарю ее за слова, сказанные несколькими месяцами ранее: после них порядка в моей голове прибавилось. Мы с Майклом разводимся, и я снова начала встречаться с другими мужчинами.

— Ну вот и молодец! — подбадривает она самым доброжелательным голосом, на какой способен детский врач. — Ты горячая штучка. Уверена, что пользуешься популярностью в мире свиданий. Можно познакомить тебя кое с кем?

— Пока нет, чуть позже. Я только что начала встречаться с мужчиной, который мне нравится. Дам тебе знать, если все сойдет на нет, тогда сможешь заняться сводничеством.

— Ни в коем случае, тебе еще рано вкладываться в кого-то одного. Развлекайся вволю. Можешь продолжать встречаться с этим парнем, но и про других не забывай. Умоляю, у меня есть кое-кто подходящий для тебя. Друг моей лучшей подруги. Адвокат, очень успешный, недавно разошелся. Я дам ему твой номер, — заявляет она безапелляционно: люблю врачей за такой подход.

— Дай мне несколько недель. Не умею жонглировать мужчинами, — объясняю.

— Хорошо. Я очень скоро с тобой свяжусь, — обещает она, провожая меня.

* * *

Через пару недель, в пятницу вечером, отправляюсь на коктейль к Тине. Она была просто рождена для того, чтобы устраивать вечеринки, и делает это как можно чаще, с льющимися рекой вином и текилой, устрицами и ее знаменитым дипом из моллюсков. Дети играют внизу, так что нам почти удается забыть об их присутствии, за исключением тех моментов, когда они несутся за снеками вверх по длинной элегантной лестнице двухэтажного дома. Хадсон спрашивает в сообщении, можно ли остаться ночевать у друга, и я понимаю, что могу тайком навестить № 6, если оставлю Джорджию с Тиной. Когда интересуюсь у последней, можно ли это сделать, то едва успеваю закончить предложение, как она выпаливает:

— Мамаша, конечно, оставляй ее на ночь и иди веселись.

Я звоню № 6:

— Привет, чем занимаешься?

— Ты же знаешь, по вечерам в пятницу со мной мой гарем, и они мучают меня.

— Не хочешь его пополнить? — спрашиваю.

— Если тобой, то да. Как тебе удалось от всех отделаться? — интересуется он.

Объясняю ему, что не просто освободилась на вечер, но и была помилована на целую ночь.

— И где же ты планируешь ночевать? — спрашивает он.

— Какие у меня есть варианты? — уточняю.