трудно усидеть на одном месте?» Я смеюсь и признаюсь, что в данный момент у меня проблемы логистического характера, и он великодушно помогает мне разложить груду моей зимней одежды на крошечной стойке рядом.

С ним весело, он глубоко увлечен спортом и своими детьми, хорошо начитан и любит улыбаться. Когда он приглашает меня на бранч в квартиру, куда только что переехал с дочерью-подростком от первого брака, я охотно соглашаюсь, хотя мысленно отмечаю, что он на несколько лет моложе меня и уже успел развестись второй раз.

* * *

Одновременное появление в жизни двух мужчин подталкивает меня к неизбежному выводу, что мой ящик с нижним бельем, набитый растянутыми хлопковыми трусиками пастельных тонов и практичными бюстгальтерами, которые когда-то были как раз, с парочкой черных кружевных стрингов, видавших виды, уже не отвечает моим потребностям. Я всегда мечтала быть элегантной, утонченной женщиной, которая носит нижнее белье из одного комплекта, и хотя осознаю, что у меня не хватит ни терпения, ни финансов, чтобы претворить это в реальность, но определенно могу поднять планку.

Отправляюсь в местный филиал британской марки нижнего белья, готовая к тому, что над моей грудью будут издеваться и втискивать ее в сексуальные, кружевные, слишком дорогие приспособления. Прохожу в примерочную за пожилой женщиной по имени Марисоль, которая разглядывает и измеряет меня, соглашается, что моя левая грудь немного больше правой, но это ее не смущает. Признаюсь: бюстгальтеры не покупала дольше, чем могу спокойно заявить об этом вслух, и хочу несколько красивых и сексуальных, но не бросающихся в глаза. Продавщица со знанием дела кивает и уходит, чтобы подобрать модели. Когда она возвращается, бретельки бюстгальтеров свисают у нее по рукам во все стороны, и она дает мне указания, чтобы я не шевелилась, а затем немного наклонилась вперед, чтобы она могла уместить мои груди в чашечки. Несколько первых вариантов она удостаивает лишь покачиванием головы: слишком нелепые, слишком острые, слишком тугие, после чего наконец делает шаг в сторону, чтобы полюбоваться черным бюстгальтером с изысканным кружевом по краям.

— Мне нравится, как он на вас сидит, — одобрительно говорит она.

Я поворачиваюсь так, чтобы рассмотреть, как он выглядит со спины.

— О нет, — в ужасе произношу я. — Спереди очень красиво, но сзади слишком широко и громоздко.

— Кому есть до этого дело? — спрашивает она. — Кто станет обращать внимание на спину?

— Много кто, — тихо говорю. — Я вернулась в статус одинокой женщины, и многие мужчины смотрят именно на спину. Этот бюстгальтер был бы достаточно сексуальным для моего мужа, но теперь мне нужно угодить высшему свету субботнего вечера.

— Так, мамочка, — она кивает, — все ясно. У вас теперь полигамия.

— Полигамия! — Я разражаюсь восхищенным хохотом. — Признаться, в таком ключе я о себе не думала.

— Отнесу все это обратно и вернусь с вариантами для вечерних свиданий. Дайте мне пару минут, — говорит она, задергивая за собой занавеску.

Марисоль возвращается с целым облаком изящных кружевных бюстгальтеров и трусиков. Каждую модель она оценивает, отойдя немного в сторону, разглядывает меня сзади и спереди. Вместе мы выбираем темно-фиолетовый кружевной бюстгальтер с блестящей отстрочкой, полупрозрачный черный с тонкими бретельками-спагетти и темно-красный кружевной с вышитыми мелкими цветочками. Она предлагает дополнить комплекты стрингами, но я признаюсь, что вниз куплю что-нибудь подешевле — и так потратила больше, чем следовало.

Она собирает разбросанное по примерочной белье, а меня переполняет благодарность к этой женщине, которая была так внимательна и заботлива. Говорю ей спасибо и объясняю, как меня трогает доброта незнакомых, казалось бы, людей. Она отвечает, что это ее работа, но я поправляю, что ее работа заключалась лишь в том, чтобы просто подобрать мне подходящий бюстгальтер, а не в том, чтобы рассмешить меня или войти в мое бедственное положение, а затем подбодрить.

— Ох, милочка, — говорит она, обнимая меня, — мне давно не было так весело с покупательницей. Отрывайтесь вовсю, раз у вас теперь полигамия. Заходите как-нибудь — расскажете, понравились ли им ваши новые бюстгальтеры.

Глава 31. Свечи по доллару

В субботу утром Марк присылает сообщение, чтобы узнать, во сколько приеду, и на мой вопрос, что принести с собой, предлагает захватить испанское красное вино к сырным и мясным закускам, которые он готовит. Отправляюсь на метро в ту часть Бруклина, в которой еще ни разу не бывала. Это по большей части жилой район, вдоль улиц — стройный ряд викторианских домов с широкими парадными крыльцами. Его квартира находится на небольшой улице с магазинчиками, и я несколько раз прохожу ее от начала до конца, прежде чем нахожу нужные цифры, неровно расположенные на грязной, обветшалой металлической двери. На первом этаже магазин футонов, который явно сохранился здесь с начала времен, — неужели люди до сих пор покупают футоны?

Поскольку у Марка сломан дверной звонок, он попросил позвонить по телефону, когда приеду, что я и делаю: сообщаю, что полюбуюсь матрасами, пока он спускается. Через пару минут дверь распахивается, и на пороге появляется девочка-подросток с тележкой, доверху набитой грязным бельем. Она застенчиво улыбается мне, и за ее спиной я замечаю Марка.

— Это моя дочь, — говорит он, и мы обмениваемся приветствиями. — Она идет в прачечную.

Он подгоняет ее взглядом и кивком, и девочка удаляется. Перегруженная металлическая тележка громыхает за ней по неровному тротуару. Марк придерживает дверь, и я поднимаюсь за ним по двум длинным лестничным пролетам к узкой площадке, заваленной обувью. Скидываю свои ботинки на каблуках и оставляю их в общей куче, разом потеряв сантиметров пять роста. Вхожу в квартиру, напоминающую вагон. Она маленькая и темная, с окнами на две стороны: с одной стороны — его спальня, с другой — кухня и комната дочери. Узкая гостиная между ними — вовсе без окон и еле освещена. Зато здесь симпатичная мебель и мягкие ковры. Чувствуется, что жилье временное — странно для успешного адвоката на самом взлете. Нет, я, конечно, сноб, но дело в том, что квартира недостаточно хороша не для меня, а для него.

Он приводит меня в кухню, где принимается нарезать багет и выкладывать на блюдо чоризо и полоски сыра. Снова борюсь со снобизмом, в ужасе глядя на вакуумные упаковки, с которых даже не сняты ценники. В последнее время мой брат подтрунивает надо мной, укоряя, в какую «буржуйку» я превратилась. Пусть я и кажусь простушкой, но у меня есть загородный дом, внедорожник и квартира внизу Пятой авеню. Да, я не прочь сэкономить: с удовольствием покупаю одежду и посуду в комиссионках, дешевый шампунь и