царя утвердило поход на Хиву. К этому времени и Горчаков сумел подписать соглашение с англичанами. «Нейтральным» поясом признавался все-таки Афганистан, но российский канцлер пошел на серьезные уступки – согласился, что к Афганистану относятся области Бадахшан и Вахан на Памире, хотя они были независимым ханством. Он постарался успокоить британцев и заявлениями, что Россия вынуждена наказать Мухаммеда Рахима, но присоединять Хиву вовсе не собирается.

Ударить на нее наметили с разных сторон. Ранней весной 1873 г. выступили четыре отряда, в каждом от 2 до 5 тыс. штыков и сабель. С востока, из Ташкента – Туркестанский отряд генерала Головачева, с ним находился и Кауфман, осуществлявший общее командование. С севера, с Эмбы, двинулся Оренбургский отряд генерала Веревкина. С запада, с Каспийского побережья – Мангышлакский отряд полковника Ломакина и Красноводский полковника Маркозова. Общие силы составили более 12 тыс. человек, 56 орудий, 4600 лошадей, 20 тыс. верблюдов. В низовья Амударьи направили и 2 парохода Аральской флотилии.

Трудности пришлось преодолеть неимоверные. Оренбургский отряд пробивался через морозы, бураны, снежные заносы в степях. Холода и ветры встретили и Туркестанский отряд. А потом всех ждали зной, палящее солнце в пустынях. Измученные солдаты отставали и падали. Казаки подбирали их, подвозили на крупах коней. Доходило до того, что люди, впав в тупое отчаяние, бросали оружие, скидывали одежду, копали глубокие ямы в раскаленном песке и зарывались в надежде хоть как-то охладиться.

Каждый из отрядов побывал на краю гибели из-за нехватки воды, разыскивали по картам колодцы – некоторые оказывались пустыми, засыпанными. Красноводский отряд, пройдя 400 км и оставшись без воды, потерял большую часть верблюдов и повернул назад. Пароходы не смогли войти в Амударью из-за мелководья. Остальные продвигались к цели, 14 мая Мангышлакский отряд соединился с Оренбургским. Но по мере приближения к Хиве начали нападать шайки конницы, сливались в большие скопища, появилось пешее ополчение.

В этих схватках выделился подполковник Михаил Скобелев. В юности он славился как кутила и повеса, но всегда рвался туда, где горячо. Из элитной лейб-гвардии добровольцем выпросился в Польшу в гусарский полк, гонялся за мятежниками. Далеко не блестяще окончив академию генштаба, постарался попасть в Туркестан. Отличился в пограничных стычках, в разведках. А в походе возглавил авангард Мангышлакского отряда, находил колодцы. С 10 казаками схватился с многочисленным загоном кочевников, в рубке получил семь ран. В другой раз с двумя сотнями казаков прикрывал обозы и разгромил несколько тысяч нападавших.

Объединенным Оренбургскому и Мангышлакскому отрядам Веревкина хивинское войско преградило путь у Ходжейли. Его отбросили, но к нему стекались подкрепления и встретили у Мангыта. Здесь хивинцев крепко разнесли, положили до 3 тыс. Тем не менее они нахлынули в третий раз, у Кята. Их опять разбили. Подступили к Хиве и 28 мая штурмом взяли передовые позиции перед Шахабадскими воротами с 3 новенькими английскими пушками. Веревкин был ранен, передал командование полковнику Саранчову. Установили орудия, открыли огонь по городу.

Но вечером стало известно, что с юга приближается Туркестанский отряд Кауфмана. А из Хивы явилась делегация для переговоров. Ее препроводили к Кауфману. 29 мая он сообщил, что город согласился на капитуляцию, и Веревкин потребовал от защитников открыть ворота. Однако против него собрались самые воинственные, они отказались. Тогда Шахабадские ворота вышибли прямой наводкой из пушек, Скобелев с двумя ротами пехоты и казаками захватил их и прилегающий участок стены. Отбивал контратаки хивинцев. Бой прекратился по приказу Кауфмана. Ему уже открыли противоположные Хазараспские ворота, и он вступал в город с южной стороны. Хан сбежал к туркменам, за ним подались и непримиримые. 30 мая был день рождения святого Александра Невского – это был и день рождения Петра I, а святой князь был небесным покровителем Александра II. Победный молебен отслужили в их честь.

Мухаммед Рахим узнал, что русские не мстят, не грабят, не жгут город, и через два дня предпочел вернуться. Подполз к Кауфману на животе, умолял на любых условиях вернуть ему владения. В Хиве освободили 10 тыс. невольников из царских подданных – русских и казахов. Многие, похищенные еще детьми, успели состариться в рабстве. Кидались на шею воинам, не верили нежданному избавлению. В плену у хивинцев набралось и 15 тыс. персов. Узнав о возвращении домой, они заливались слезами счастья, падали на колени перед солдатами: «Дозвольте, и мы оближем пыль с ваших божественных сапог».

По мирному договору хан признал себя «покорным слугой императора всероссийского», отказывался от самостоятельной внешней политики, ему запрещались любые военные действия без разрешения русских. Он платил контрибуцию 2,2 млн руб. с рассрочкой на 20 лет. Обязывался «уничтожить на вечные времена рабство и торг людьми». Русские купцы получали право беспошлинной торговли, а часть ханства на правом берегу Амударьи отходила к России [93]. Кауфман основал здесь крепость Петро-Александровск – присматривать за Хивой.

Некоторые племена и сбежавшие из города непримиримые не признали капитуляцию, намеревались воевать. Против них выслали 2 отряда и в июне распотрошили их в сражении у Кокчука, перебили более 2 тыс. Больше желающих не нашлось. Кауфман решил также проверить, почему Красноводский отряд Маркозова не дошел до Хивы. Вызвался Скобелев, всего с 2 казаками и 3 туркменами преодолел 640 км, выдержал бои с местными племенами и доложил: колодцы пересохли, дойти было невозможно. Это оправдало Маркозова, уже отстраненного от должности, его восстановили на службе.

Царь пожаловал Кауфмана орденом С в. Георгия II степени, наградил и других отличившихся, а для всех участников похода учредил особую медаль. После соглашения с Англией он пытался и дальше нормализовать отношения. В данном направлении старался и Горчаков, удалось договориться о династическом браке. 11 января 1874 г. любимая дочка императора Маша стала супругой герцога Эдинбургского Альфреда. Хотя он был младшим сыном королевы Виктории, а при английских порядках такое родство вообще мало значило.

Но вот союз с Германией стал омрачаться. Французское правительство мобилизовало весь народ поднапрячься. Гигантскую контрибуцию выплатили досрочно, в 1873 г., и Вильгельму пришлось выполнить пункт мирного договора о «залоге», вывести войска из Франции. 5 млрд франков оказались для новорожденной Германской империи очень кстати, обеспечили строительство и модернизацию промышленной базы. Но Бисмарк рассчитывал надолго подорвать силы Франции и встревожился, как быстро она рассчиталась с долгами, восстанавливается после разгрома. Возникла идея добить ее, пока не оправилась, низвести в разряд второсортных государств. Военные обсуждали планы, дипломаты начали придирки. Германская пресса по команде Бисмарка стала взвинчивать антифранцузские настроения.

В феврале 1874 г. Петербург впервые посетил австрийский император Франц Иосиф со своим канцлером Андраши. И в это же время Франция обратилась к Англии, России и Австро-Венгрии, что немцы готовятся воевать, просила защиты. Горчаков давно уже внушал царю, что усилившаяся Германия