— Слуги так приветливы с тобой и заботливы. Я же в своем доме как в тюрьме. Еще одна наша родила, а меня снова не позвали, а ведь раньше женщины и девушки бегали ко мне по любой мелочи… Если бы не ты и твоя книга, я бы с ума сходила… ведь, кажется, никому уже мои снадобья и отвары не пригодятся.

— Думаю, тулахчане бы намного быстрее приняли твой титул, если бы ты разбогатела, — сказала я.

— Конечно, — хмыкнула Иннис, — золото открывает все двери. Только где же его взять?

— Мой бывший муженек искал золото в Тулахе, — усмехнулась я, — он и женился на мне, потому что думал, что я «золотая» невеста и земля моя с кладом. Может, и Фарли-браконьер усадьбу взял с той же надеждой, а потом устал рыскать просто так по лесу и взялся бить запрещенных животных.

— Хорошо бы было найти клад, — вздохнула мечтательно Иннис. — Тогда бы можно было уехать подальше, где тебя никто не знает, и не пришлось бы доказывать, что ты достойна быть каэриной.

— Пусть твой Рис бросает работу в полях и ходит на охоту с Кэлом, — предложила я. — Это занятие больше подходит мужу каэрины.

Иннис сомневалась; она вообще была подавлена и отвлекалась, только когда мы занимались книгой и рецептами. Проводив подругу до ворот, я, задумчивая и тоже подавленная, направилась домой и увидела краем глаза, как за сараем Нетта обжимается с каким-то пареньком из семьи крестьян, которые взяли у меня землю в аренду.

Нахмурившись, я отвернулась. Третья седмица уже идет, как мы вернулись, а Бринмор не едет… но он и не обязан ехать.

Я заставила себя не думать о всяких графах, но к ночи мысли вернулись, и я совершенно потеряла сон. Все мое тело… нет, все мое существо хотело, чтобы в кровати рядом лежал мужчина, причем определенный мужчина. Я хотела Бринмора. Была согласна даже на то, чтобы он меня отчитал этим своим фирменным ледяным тоном, и научил, как надо – чему угодно. Закрыв глаза, я представила, что он рядом, и даже почувствовала холод…

Холод!

Глаза открывать не хотелось; сглотнув, я задала положенный вопрос с закрытыми глазами:

— К добру или к худу?

— Добро в болоте.

Глаза я больше так и не открыла до утра, более того, с головой накрылась покрывалом, но информацию к сведению приняла.

Глава 22

Ни один здравомыслящий человек не сунется в болота искать клады, да еще и по наводке призрака. А я сунулась. Но не с наскока, просто так и абы куда – я сначала потолковала со своими «коллегами», Иннис и братом Кэоланом. Я сказала им, что неплохо бы наведаться к болотам, травки кое-какие поискать из лекарской книги, торфа собрать, который раны очищает, да и мох нужен, чтобы удобрять землю в саду. Мою идею одобрили, и когда я поинтересовалась, не знает ли брат Кэолан, куда ездила моя бабушка за удобрениями для усадьбы, тот ответил:

— Далеко, к самому верещатнику. Наши-то, крестьяне, опасаются заходить вглубь леса, оружие ведь им нельзя с собой брать, а зверье там непуганое.

— И у меня право оружия есть, — сказала я. — Так что могу и к верещатнику съездить. В книге аптекаря говорится, что для лечебных целей торф нужен хороший, а в ближних болотах все переворошено.

— Да ну, долго, — покачала головой Иннис.

— Зато вереска сколько, — мечтательно протянул брат Кэолан, — а может, и можжевельник растет, не говоря уж об остальном.

Сказано – сделано. Выбрав день, мы отправились небольшой группой в лес; повел нас Кэл, рядом бежали мои подросшие щенки. Мы поехали верхом на лошадях, ведь путь неблизок, и мы хотели вернуться домой затемно; взяли с собой оружие, еду, теплую одежду, а также все, что нужно для сбора торфа. Брат Кэолан остался в деревне: он тучен и не очень молод, поэтому на такую долгую и утомительную вылазку не осмелился, но дал нам советы по безопасной добыче торфа.

В этот раз лес не вызывал у меня особых волнений – я не боялась ни заблудиться, ни замерзнуть, ни напороться на хищников. Хотя нет, хищников все же опасалась – преступность не дремлет, на антисоциальный элемент можно нарваться даже в глубокой чаще.

До цели мы добрались еще до обеда. Когда, проезжая сосновый бор, заметили, как мельчает лес, кустарников становится больше и все чаше попадется мох, то с лошадей сошли, нашли подходящие деревья для привязи и дальше пошли пешком. Мои собаки лезли вперед, смело перепрыгивая через кустарники; вдруг раздался «чавк». Не успев подумать, я кинулась за щенком, увязнув одной ногой в жиже, и вытащила щенка, даже не заметив его тяжести.

Меня, в свою очередь, тоже вытащили-оттащили.

— Куд-да? — рявкнул Кэл. — Совсем ум растеряла?

Я только глазами захлопала, а потом вымолвила в свое оправдание:

— Так я за щенком…

Еще двое слуг-мужчин глянули на меня неодобрительно, но промолчали, и все в целом сделали вид, что никакой рэнд на каэрину голоса не повышал. Мужчины принялись в прямом смысле слова прощупывать почву шестами и приглядывать места, где можно вырыть канавки. План был прост: выбрать место, вырывать канавки, отвести, таким образом, воду, а потом, спустя какое-то время, приехать и собрать торф. С собой мы захватили еще и сеть, чтобы собрать материал, так сказать, просто «закидом».

Мы с Иннис вскоре отошли туда, где растет в изобилии вереск – отвары из него обладают успокаивающим и противовоспалительным действием, хорошо лечат поврежденную кожу, а также подходят для ополаскивания волос. Брат Кэолан, к тому же, попросил принести ему вереска для ароматизации свечей. Собрали также багульник – хорош как отхаркивающее средство – и водяной перец, необходимый для остановки кровотечений.

Воздух болот был свеж и приятен благодаря растущим поблизости крошкам-сосенкам и багульнику, и оттого, что вокруг в изобилии рос вереск, место казалось даже в какой-то мере романтичным. Но оставалось опасным. Я следовала за Иннис след в след, наматывала на ус ее указания: не ступай, где стелется зеленый мох, держись кустарников, выглядывай беленькие шапочки пушицы – там, если нога и провалится, то не глубоко. Это было похоже на медитацию, но я не могла расслабиться и больше думала о золоте, нежели о собираемых травах и торфе.

— Иннис, — сказала я, когда мы с подругой присели отдохнуть и разогнуть спины. —