— Ничего, не помрут, — беззаботно отозвалась я. — Еще будут благодарить, ручку поцелуют и восхитятся обедом. Тем более что обед готов, правда, Дори? Я просила тебя вчера что-то сытное приготовить для нас, когда вернемся с болот.

— Так все готово, — кивнула Дори. — Куриный суп только с огня сняла, каши гречневой с грибами наварила, а еще, — похвасталась повариха, — хвост бобра с лучком пожарила!

— Хвост бобра они оценят, — хмыкнула Иннис.

— Оценят, если с пивом, — хмыкнула и я. — Пиво-то есть еще, что для нас брат Кэолан лично сварил? Или Кэл с помощниками уже все выдули?

— Выдули, демоны, — проворчала Дори, — зато сидр целехонек, и квас ваш еще стоит, я не трогала пока.

— Да, пожалуй, готов уже квас, — задумчиво проговорила я. — Удивим каэров!

Работники мои по обыкновению своему ушли обедать на кухню, а мы с каэрами и Кэлом сели обедать прямо под яблоней. А что? Погода установилась прекрасная, так зачем сидеть в духоте, если можно на свежем воздухе? Тем более что стол вынести – дело одной минуты, и стульев хватило всем.

Прислуживала нам Нетта, и у нее аж руки дрожали от такой ответственности, но она ничего не разлила. Я же наблюдала за каэрами. Они ели с аппетитом – и суп съели с удовольствием, и кашу, а уж бобрятину как навернули! И не забывали похрустывать квашеной капустой. Пили в основном сидр, к квасу отнеслись очень сдержанно, особенно когда услышали, что делается он из ржаного хлеба – Фэйднесс так и вовсе позеленел и аккуратно кружку отставил.

Вскоре Иннис домой уехала, сославшись на усталость, а часть каэров увлеклись обсуждением всяких охотничьих тонкостей с Кэлом и лесничим; я же показывала Бринмору и Фэйднессу аптекарский сад, стрекотала о важности выращивания лекарственных растений, и заметки о растениях сыпались из меня, как зерно из прохудившегося мешка.

— Пощадите, Астрид, — не выдержал Фэйднесс, — я впечатлен вашими знаниями, но для меня все сказанное вами смешалось в кучу.

— Извините, — выдохнула я счастливо. — Просто мне ужасно нравится заниматься этим. Хочу приносить людям пользу и иметь лучший арсенал средств для лечения.

— Вижу, что вы прочитали ту аптекарскую книгу, что я вам дал, — улыбнулся Бринмор.

— Конечно, и я храню ее как сокровище! Но и свою пишу. То есть мы с братом Кэоланом и Иннис… баронетессой Мур, которую вы имели удовольствие видеть сегодня, вместе делаем записи.

— Вы пишите книгу? — поразился Фэйднесс, его янтарные глазищи распахнулись, отчего мужчина внешне сразу словно бы помолодел.

— Да, хотите, покажу?

Они захотели. Фэйднесс, правда, всего лишь полистал, затем ему стало скучно, и он улизнул, а мы с Бринмором остались одни. Граф долго изучал наши записи и некоторые места читал особо внимательно, то качая головой, то хмурясь с сосредоточенным видом.

— Астрид, — вымолвил он, — ваши заметки в чем-то скандальны, но во многом очень разумны.

— Вас удивляет, что я способна на что-то разумное?

Он улыбнулся и произнес:

— Учитывая, что вы подвергаете себя такой опасности в лесу, есть сомнения…

— Я просто смелая, — заявила я.

— Раньше я думал, что рано поседею из-за своей сестры, но теперь уверен, что вы доведете меня раньше, — нежно сказал граф.

— Почему тогда вы произносите это так одобрительно?

— Потому что в вас, несмотря ни на что, мне все хочется одобрить, баронесса Лорье. И в вашем доме мне так хорошо… необычайно хорошо. Хоть вы и напоили нас настойкой из хлеба.

— Квас, между прочим, очень полезен для пищеварения. А как вам жареный хвост бобра?

Лицо каэра вытянулось. Надеюсь, он это переживет!

***

Родовитые гости уехали к вечеру, и с одним из них мы договорились совершить завтра утром прогулку верхом. Проводив каэров, я медленно пошла к дому, чувствуя себя так, словно не по земле ступаю, а по облакам. Не надо больше ловить намеки, расшифровывать взгляды, путаться в догадках – все тут ясно. Бринмор ко мне приехал, я ему нравлюсь, и он это открыто демонстрирует своим спутникам-каэрам. Но самое удивительное во всем этом то, что у меня нет ощущения, что я вступаю в заранее проигранную игру, как тогда с мимолетной влюбленностью в Фэйднесса. Да и не хочу думать о ставках – о браке, например. Просто хочу побыть с ним, хоть немного; хочу снова слышать его голос, смотреть в его глаза, узнать, как он целуется и все остальное…

— Ах, баронесса, ах, как ловка! — не сдержала эмоций Нетта, подойдя ко мне. — Они все таяли, смотрели на тебя, как заколдованные, а пуще всего этот беленький каэр! Ох, ну какой же он! Да они все такие… — девушка замахала руками, ища определение, затем с придыханием проговорила: — Городские…

— Обычные, — ответила я.

— Что-о-о?! — возмутилась Нетта. — Они-то?

Подошел к нам и Кэл.

— Граф – твое слишком хорошо? — прямо спросил он.

— Уже не слишком, я его слегка заземлила, — усмехнулась я.

— Как бы самой больно не упасть…

— Что ты говоришь? — встряла Нетта. — Граф женится на Астрид, вот увидишь!

— Ну, коль женится, так и погляжу, — заявил Кэл, — а пока и говорить нечего. Каэры хотят завтра поохотиться, попросили лесничего места показать, да и я вызвался с ними. Или я тебе нужен завтра торф перебирать на сушку?

— Вот еще, — фыркнула я, — езжай, конечно, заодно послушай, о чем господа говорят. И вообще, отправляйся сегодня в дом барона ночевать и держи ухо востро.

— Боишься, как бы красавчик-граф без тебя служанок щупать не стал?

— Какой же ты противный, Кэлвин! — воскликнула Нетта и даже стукнула рэнда в плечо. Тот, ухмыльнувшись, протянул руку и взъерошил волосы девушки.

Я же, посмеиваясь, продолжила идти к дому. Стремительно темнело, неподалеку в лесу пели птицы, доносились до меня звуки шутливой борьбы Кэла и Нетты, и мне хотелось раскинуть руки, задрать лицо к небу и сказать: «Как хорошо-то!»

Я встала рано утром и места себе найти не могла, ожидая, когда подъедет к усадьбе мой каэр. Мне и еда в горло не лезла, но я все-таки затолкала в себя кашу и выпила молока.