потому что сразу она мне по сердцу пришлась. Я к ней и так, и эдак, но она боится, не хочет больше мужчину в свой дом впускать. Все говорит: «Вот подрастут сыновья, помогут». А им расти-то еще сколько… Выглядывают меня все время на рынке, ждут. Я им всегда хоть что-то, да подарю, или пирожок какой всучу, чтобы матери передали. Вот так, Астрид. Я езжу в Вирринг к детям, но не к своим.

— Мне кажется, ты нравишься Эйле. К тому же ты завоевал ее детей, а это для матери много значит. Может, есть еще причина, по которой она тебя отталкивает?

— Все ее муж-покойник, — сквозь зубы проговорил Кэл. — Соседи говорят, что из-за его побоев она хромать и стала.

— Так она хромая? — зацепилась я.

— Да, но это почти не заметно.

— Еще как заметно, — возразила я, — и для нее самой в первую очередь. Она может прогонять тебя не потому, что боится довериться, а потому что не считает себя достойной тебя. Она ведь простолюдинка?

— Да.

— Иногда тяжело поверить в хорошее, особенно когда прошлое было несладким. Она считает себя хромой простолюдинкой, а ты – рэнд в расцвете лет, доверенный барона, принимаешь ее детей и хочешь на ней жениться. Слишком хорошо – а потому пугает.

— Да что уж говорить об этом… — промолвил Кэл. — Столько воды утекло.

— Нет, надо поговорить. Ты зацепился за меня, потому что тебе вроде как нужно жениться, и потому что барону так хочется. Но ведь сердце твое уже занято, так ведь? — осторожно спросила я.

— А твое сердце?

— Мое – в смятении… Потому что в городе я, кажется, повстречала свое «слишком хорошо».

Все, сказала. Как ни странно, ситуация Эйлы применима и ко мне. Я тоже не могу до конца поверить, что граф Бринмор, весь такой-растакой, может быть в меня влюблен. Да, я из другого мира, но этот мир циничен, чтобы я, его уроженка, поверила в сказку.

— И что ты будешь делать, Астрид? — поинтересовался Кэл. — Тоже убежишь от своего счастья?

— Если это и в самом деле мое счастье, я открою ему двери… На твоем месте я бы не отступалась, Кэл. Сделай еще попытку завоевать Эйлу. Мне кажется, в глубине души она все равно надеется и ждет, что ты прорвешься через ее сомнения.

Он покачал головой, но задумался.

***

Барона Даммена не следовало ждать раньше конца лета: он перед отъездом предупредил, что после того, как они с женой навестят детей и внуков, отправятся поправлять здоровье в один из храмов. Но из-за жены, затеявшей «дело о ведьмах» и поплатившейся за это, он мог изменить планы, и наша с ним встреча вряд ли будет доброй, хотя сам барон – добрейшей души человек.

Одно хорошо: усадьба моя стоит особняком от деревни, поэтому, в отличие от Иннис, меня пересуды местных не слишком расстраивали.

В усадьбе все шло своим чередом, крупных трат не предвиделось, поэтому осенняя уплата налога за себя и Иннис меня не тревожила – мой бюджет это вынесет. Да еще и Кэл стал более умелым охотником и теперь стабильно поставляет шкуры скорнякам Вирринга; в последний раз на охоте он добыл чернобурую лисицу, а такой серебристо-черный мех ценится очень высоко. Таким образом, право охотиться в лесу приносит нам постоянный, хоть пока и достаточно скромный доход.

Посаженные на моей земле культуры взошли хорошо, разве что сорняки лезли просто безумными темпами, но крестьяне вели с ними упорную борьбу. Если и дальше все пойдет гладко, то урожай будет весьма неплох и закроет основные потребности: ангар заполнится зерном и овощами; также надеюсь на лен. А еще возле усадьбы растут в изобилии кормовые травы – чтобы они там росли, позаботилась еще сама Фиона.

Прочитав подаренную Бринмором лекарскую книгу, я озаботилась созданием аптекарского огорода. Выбрав место неподалеку от яблонь и груш, я велела одному из слуг-мужчин вскопать землю, а затем сама занялась посадкой. Тысячелистник, полынь, мята, душица, лаванда, имбирь, гвоздика, мелисса – это только часть того, что нужно всегда иметь под рукой, если верить указаниям из книги. Помогали мне с травами брат Кэолан, которому по долгу службы нужно совмещать обязанности мелкого чиновника, лекаря и психотерапевта, и, конечно, травница Иннис. Они приносили мне семена, давали советы, какая трава с какой «дружит», а какие сажать подальше, а я, в свою очередь, удивляла их рецептами снадобий, зачитывая их из лекарской книги. Все эти обсуждения натолкнули меня на мысль сделать и свои заметки на околомедицинскую тематику.

Я, конечно, тот еще прогрессор, но, по крайней мере, даже мои скромные обывательские знания могут помочь людям. Какими бы опытными ни были жрецы этого мира или потомственные травницы, аппендицит или аллергия для них – слепая зона, и о влиянии гормонов они тоже ничего не знают. Кэолан и Иннис сильно удивлялись некоторым моим высказываниям и спрашивали, откуда я это знаю. Я отвечала, что это все бабушка мне втолковывала, а уж откуда она знала – понятия не имею. А что? В принципе, Фиона Лорье действительно интересовалась медициной и часто разъезжала по графству, общалась с каэрами.

Так, я купила у Дермида бумагу, сложила листы так, чтобы получилась «книга», а Кэл позже привез мне из Вирринга толстый пергамент для переплета. Начала я свои «Указания для здоровья тела» с самых основ – правил гигиены; указания я разбавляла рецептами Иннис – как, например, приготовить массу для чистки зубов и благоуханного дыхания, или чем умываться, чтобы улучшить цвет лица, каким составом можно увлажнить кожу и прочее, прочее. Одни только заметки по гигиене и уходу за собой заняли столько места, что вскоре бумага потребовалась еще.

Затем мы стали расписывать правила поддержания мужского и женского здоровья во всех нюансах. Книжным трудам мы уделяли в основном время с утра до обеда, затем расходились по личным делам.

Я вот занималась облагораживанием территории – в основном возилась в саду: обстригала кусты, ликвидировала сорняки, разбивала клумбы. Мне хотелось поскорее увидеть пышное цветение роз в клумбе напротив крыльца; в одно время с ними должны зацвести и лилии с бархатцами, которые я тоже посадила в подходящих местах. А вот лекарственная лаванда с аптекарского огорода зацветет лишь осенью – зато уже сейчас радуют взгляд миленькие маргаритки и ромашки.

— У тебя хорошо, уходить не хочется, — заявила как-то Иннис.