Шрифт:
Закладка:
— Мы получили то, что нам было нужно. Мне нужно побыть наедине со своими мыслями. Пожалуйста, уходи. — Последнее слово я произношу с оттенком приказа. От обиды он отступает. Он смущен моим поведением.
Хорошо, что и я тоже. Я сейчас ходячее противоречие, и его присутствие — напоминание обо всех причинах этого. Я не могу просто стереть или проигнорировать целую жизнь тренировок ради нескольких поцелуев под луной, какими бы хорошими они ни были.
Руван уходит, не сказав больше ни слова. Но я чувствую его — его беспокойную, сворачивающуюся в пальцы ног, огненную энергию — до того момента, когда, как я полагаю, он засыпает. Потому что тогда мир замирает, и я наконец-то могу заняться работой.
ГЛАВА 22
Небо уже окрасилось в мутный янтарный цвет, солнце взойдет через час. Я представляю, что после сегодняшних праздников они все проспят весь день, а значит, у меня будет от восьми до десяти часов непрерывного одиночества.
Пришло время приступить к работе.
Магия Рувана все еще горит во мне, и я зажигаю кузницу, превращая ее из красной в оранжевую и желтую в унисон с небом. Сила во мне горит так же ярко и жарко, как пламя, танцующее в моем очаге. Достав из кармана диск, я кладу его в центр одного из столов и просто смотрю на него. Как книги для ученых, так металл для меня. Я сканирую и ищу на нем любую информацию, которая может быть получена от одного только взгляда.
Когда я заканчиваю, я беру его в руки. Я кусаю его, пробую на вкус, царапаю, роняю и стираю. Я слегка постукиваю по нему молотком. Я делаю все возможное, чтобы пощупать и осмотреть его, не повредив при этом диск. Как бы ни были мне любопытны его секреты, он все же более ценен для меня в целости и сохранности — по крайней мере, до тех пор, пока я не смогу уверенно воссоздать его. Поэтому пока я не могу рисковать ни переплавкой, ни другими более интенсивными исследованиями.
Осмотр подтвердил мои подозрения, что это серебро не похоже ни на одно из тех, с которыми я до сих пор сталкивалась. Волнение покалывает меня. Новый металл, который нужно исследовать. Попробовать воссоздать.
Я закатываю рукава и надеваю один из тяжелых кожаных фартуков, висящих на одном из крючков в кузнице. Затем я начинаю рыться в поисках материалов. К счастью для меня, кузница оказалась хорошо укомплектованной, когда ее забросили. Здесь есть слитки железа, меди, латуни, стали, даже немного золота.
А вот чистое серебро отсутствует. Конечно же, его не хватает. Если бы у них было чистое серебро, то им не пришлось бы воровать оружие у охотников во время Кровавой Луны.
Меня осенила идея.
Я быстро возвращаюсь по коридору в верхнюю оружейную комнату, надеясь, что по пути ни с кем не столкнусь. Там я перебираю самое старое оружие, собранное у охотников за многие века. Судя по тому, что сказал Руван, только Погибшие регулярно забредают в наш мир. Вампиры вроде него появляются лишь раз в пятьсот лет. Но если здесь есть меч, то он должен быть...
Мои пальцы нащупывают маленький, похожий на иглу кинжал. Серебро. Чистое серебро. Я могу определить это на глаз, на ощупь и на звук. Всего их четыре. Я сжимаю оружие в руках. Оно было сделано одним из моих предков, причем более двух тысяч лет назад, когда мы еще не умели делать серебряную сталь.
— Спасибо, — шепчу я той прапрабабушке, которая сделала это для меня, чтобы я нашла и вернула в кузницу.
Я кладу четыре кинжала в тигель. Потребуются все мои усилия, чтобы сделать это правильно, если вообще получится, и лучше не тратить больше, чем нужно. После того как кинжалы расплавились, я выливаю большую часть металла в желоб. Когда серебро почти полностью остынет, я разламываю его на куски, пока оно еще податливо.
Обеспечив себя всем необходимым, я возвращаюсь к тиглю. То, что я собираюсь сделать, не похоже ни на какие другие виды ковки, которыми я когда-либо занималась. Я ничего не знаю ни о магии, ни о кровавом предании... вообще ничего. Но я учусь. И что я знаю, так это то, что кровь — моя кровь — таит в себе силу. И эта сила может оказаться тем, что мне нужно.
Я вонзаю острие одного из серпов, которые наточила перед отъездом, в предплечье около локтя. Порез небольшой, достаточно, чтобы в тигель капнуло пять капель. Кровь пузырится и шипит при соприкосновении с раскаленным металлом, окрашивая его в черный цвет. Я позволила своему телу самому решать, с какого количества крови начинать. Я использовала столько, сколько вытекло, пока рана не затянулась.
Магия в моей крови... Мне все еще трудно осознать эту истину, но сейчас я в нее верю. Однако это неудобно стирает грань между человеком и вампиром. В сказках вампиры всегда обладали магией и охотились на нас исключительно ради еды. У людей не было врожденной силы.
Это была ложь. Люди обладают собственной магией. Был ли обман среди людей Деревни Охотников преднамеренным? Или просто забытая часть нашей истории? Что тот или иной случай означает для нашего будущего?
Я ненадолго задумалась о том, какова моя собственная врожденная способность к кровавому преданию. Если что-то и есть, то это, должно быть, ковка.
Металл остыл до той температуры, которую я ждала, и я прогоняю тревожные мысли из головы, осторожно поднимая щипцами сосуд и переливая жидкость во вторую, маленькую, прямоугольную форму.
Я работаю быстро и уверенно до тех пор, пока металл не остынет и не примет форму нового слитка. Я держу в одной руке маленький слиток, в другой — диск и закрываю глаза. Я проверяю их вес, температуру, гладкость. Как и ожидалось, все не так. Даже близко нет. Но есть еще что попробовать.
Дверь в глубине старого замка была способна пропускать через себя магию. Именно так и был снят замок. Чистое серебро ручки было сделано для защиты от вампиров — любопытно само по себе, но это тема для размышлений в другой раз — но именно через этот металл проходила сила, заключенная в крови.
У него должно быть какое-то особое свойство. Что-то, чего я не вижу. Костяшки пальцев побелели, и я нахмурил брови, глядя на два куска металла в своей руке. Они ничего не