нет”». Маклафлин был прав. Самый быстрый срок, в течение которого Пентагон смог перебросить боевые силы ОКСО в распоряжение регионального командования, используя военный процесс планирования по сокращенному циклу, составил семьдесят два часа, и «это было похоже на то, как если бы все бежали по коридору с большой зажигалкой в ​​каждой руке, подставляя волосы под огонь, — сообщил офицер, присутствовавший на встречах с Рамсфелдом. — Маклафлин просто рассмеялся и сказал: “Ребята, да если вы думаете, что я, получив крупицу [разведывательных данных], передам ее вам, и предоставлю семьдесят два часа на то, чтобы вы спланировали что-то сделать, то вы сумасшедшие”». Рамсфелд тут же повернулся к Шроеру и велел ему решить проблему.

В течение нескольких дней Шроер и несколько его подчиненных разработали процесс, в рамках которого, опираясь на защищенные видеотелеконференции, наличие офицеров по связи и координации во всех ключевых органах власти, путем принуждения сотрудников, не входящих в ОКСО, «прочитывать» программы Командования и имея наряд сил первой готовности численностью около 100 человек в правительственных структурах, можно было выдавать рекомендации президенту через двенадцать часов после получения первоначальных разведданных. Однако роль ГП КТК в этом процессе вышла за рамки только ОКСО. Ее программа предусматривала выработку рекомендуемого варианта действий для всего Министерства обороны, и иногда таким вариантом действий мог стать авиаудар, а не развертывание объединенного оперативного центра Дейли и эскадрона отряда «Дельта». Таким образом, в штабе Шроера были летчики F-18 и B-52, а также один из наиболее толковых офицеров ВМС по применению крылатой ракеты «Томагавк».

Теперь у ОКСО было право преследовать «Аль-Каиду» и ее союзников примерно в дюжине стран, хотя точные правила, согласно которым она могла это делать, для разных стран менялись. Вскоре Командование стало проводить операции передовых сил во многих государствах. «Это значительное расширение полномочий ОКСО, — рассказывал офицер Объединенного штаба. — Это делает его важным компонентом всей этой войны с терроризмом или, можно сказать, ее важнейшим компонентом». И добавил: «Поэтому… в течение двух с половиной-трех лет ресурсы и личный состав ОКСО, а также их связи со всеми разведывательными организациями и всеми органами, обеспечивающими ведение разведки, увеличились в несколько раз». [12]

Исполнительный приказ относительно высшего руководства «Аль-Каиды» стал ключом к тому, чтобы предоставить ОКСО полномочия вести глобальную кампанию. «Когда мы получили приказ о преследовании высших руководителей “Аль-Каиды”, он стал документом, который придал юридический статус трансформации ОКСО», — сообщил отставной офицер спецназа.

*****

Несмотря на все усилия Группы поддержки контртеррористической кампании Шроера, направленные на ускорение процесса совместного и межведомственного планирования, в утверждении операции президентом в течение двенадцати часов после получения оперативной разведывательной информации, не было большого смысла, если ОКСО не могло своевременно отреагировать. События весны 2002 года показали, что Командование еще не осознало необходимость в бóльшей гибкости в мире после 11-го сентября.

Надежные разведывательные сведения из курдского региона Ирака показали, что сотни связанных с «Аль-Каидой» боевиков, переместившихся в результате военных действий США в Афганистане, присоединились к террористической группировке под названием «Ансар аль-Ислам» («Сторонники ислама») в кишлаке Хурмал. Разведка также предположила, что закаленные боевики в лагере экспериментировали с биологическим и химическим оружием, в том числе с рицином. Пентагон рассматривал вариант нанесения ряда авиаударов для уничтожения лагеря, но каждый из них имел свои недостатки — крылатые ракеты могли разрушить здания в лагере и убить террористов, но они также могли бы убить семьи, предположительно проживавшие там, и могли бы привести к распространению всяких токсинов; налет бомбардировщиков, вероятно, мог бы уничтожить токсины, которые сгорели бы при более высоких температурах, вызванных воздействием более мощных боеголовок, но в остальном он имел те же недостатки, что и удар крылатыми ракетами. Ни один из этих вариантов не давал администрации Буша никаких доказательств того, что террористы работали над созданием оружия массового уничтожения. [13] «Если вы хотите быть проницательным и хотите добыть доказательства, тогда вы должны стоять на земле», — заявил старший офицер Объединенного штаба.

Поэтому Объединенный комитет начальников штабов, через СОКОМ, поручил ОКСО представить варианты нападения на лагерь. Ответ Командования сильно их разочаровал. «То, с чем они вернулись, являлось вариантом огромной неповоротливой операции, которая заняла бы полтора месяца и [была] бы совершенно нецелесообразной для достижения цели», — сообщил сотрудник Объединенного штаба. Предложение ОКСО предусматривало вылет из Турции и «включало в себя транспортники C-5A, C-141, и гражданские борта под прикрытием, — рассказал он. — План был громоздок, на его реализацию ушло бы много времени, и он никого бы не ввел в заблуждение».

По причинам, которые так и останутся неясными, в последнюю неделю июня президент, несмотря на единодушную поддержку действий Объединенным комитетом начальников штабов, принял решение атаку не проводить. Через неделю после того, как Буш принял свое решение, Рамсфелд выразил недовольство предложенными ОКСО вариантами действий, которые, по словам оператора специальных задач, присутствовавшего на совещании, являлись «мини-учениями по боеготовности». «Я очень разочарован, — заявил министр обороны офицеру спецназа. — Вы должны придумать что-то лучше, чем это… Если бы мне был нужен день “Д”, я бы обратился к 82-й воздушно-десантной дивизии. Почему вы не можете придумать что-то, что не связано с шестью С-17?» [14]

Хотя любая операция ОКСО в Хурмале была сопряжена с риском, решение не предпринимать никаких действий также было сопряжено с риском. Среди террористов, прибывших в Хурмал из Афганистана, а в случае этого человека — после пребывания в Ливане, Сирии и Иране — был бандит из Иордании, руководивший тренировочным лагерем в Герате. Неизвестный всем на Западе, за исключением нескольких аналитиков, внимательно следивших за воинствующим исламизмом, его имя — Абу Мусаб аз-Заркави — вскоре разнесется эхом по всему Ближнему Востоку, а с его рук будет капать кровь оперативников ОКСО. [15]

*****

То, что Дейли предпочитал массивные, перегруженные инфраструктурой развертывания, было одним из факторов — но не единственным — широко распространенного в Брэгге, МакДилле и Пентагоне мнения о том, что к лету 2002 года требования «войны с терроризмом» напрягли ОКСО до своих пределов. Хотя Афганистан был единственной громкой кампанией, в которой участвовало Командование, приказ AQSL ExOrd и другие инициативы Пентагона означали появление новых театров военных действий на Африканском Роге, в Йемене и других местах. Штат ОКСО насчитывал около 800 человек, и в ноябре 2001 года Армия передала руководство им еще одному высшему офицеру — бригадному генералу Джону Скейлзу, ветерану войны во Вьетнаме и резервисту, ранее не имевшему опыта работы в Командовании, — чтобы обеспечить управление несколькими развернутыми оперативными группами.