– Мне все это не нравится, – сказал он, нахмурившись. – Этот тип – или тот, кого он нанял, – вломился в нашу квартиру. Что помешает ему сделать это снова? Кошмар какой-то.

– Кошмар, спорить не стану. Но я не думаю, что Вроб попробует вломиться, когда мы здесь. Он выбрал время, когда дома никого не было. Это о чем-то говорит.

– Это говорит о том, что он следит за нами.

– Это мы и так знали, – пожала плечами я.

– До сих пор мы не были в этом уверены, только подозревали. – Саймон указал на входную дверь. – Обрати внимание, замок не сломан. Значит, этого ублюдка впустил тот, у кого есть ключ. У охранников ключей нет, значит, это консьерж, управляющий или кто-то в этом роде. Скорее всего, тот, кому Вроб хорошо заплатил.

– Согласна. И что с того?

– Что с того? – Саймон всплеснул руками и возвысил голос. – Из этого следует, что наш дом – это проходной двор, куда в любое время может зайти любой богатый придурок и взять все, что ему приглянется. Меня тревожит мысль о том, что наш сын спит в таком проходном дворе. Тревожит, что здесь спишь ты. И я сам, кстати.

– Саймон, я уверена, подобное вторжение не повторится. Здесь больше нечего брать.

– Может, стоит прямо сказать об этом твоему приятелю? – фыркнул Саймон. – Если только он тебе поверит. – Он достал телефон, принялся что-то вводить в поисковик, но, передумав, махнул рукой и сунул телефон в карман. – Знаешь что? Забудь обо все этой ерунде. Я сейчас спущусь вниз. Если у тебя есть фотография этого чертова Вроба, пришли ее мне на почту. Такую, на которой он похож на себя.

– Если ты все же хочешь обратиться в полицию…

– Нет, в полицию я звонить не буду. Ты права, у нас нет доказательств. Но я сообщу об этом в домовом управлении. Может, кто-то узнает его в лицо. Тогда будет что предъявить полиции. Или, по крайней мере, его больше не будут сюда пускать.

– Хорошо, давай. Если это так для тебя важно.

– Честно говоря, меня поражает твое спокойствие. По-моему, этот случай должен привести тебя в бешенство.

– Прости, что тебя разочаровала, – усмехнулась я. – Но дело в том, что я не могу воспринимать Вроба серьезно. Все его происки – это полная фигня по сравнению с… Я запнулась, не в состоянии сказать вслух о том, что вертелось у меня в голове: призраки, боги, легенды. Мерцающее лицо на замершем экране, такое яркое, что оно вывело из строя камеру. – По сравнению со всем остальным, – пробормотала я наконец.

Во время каждого интервью я непременно несколько раз фотографирую своего собеседника. Поэтому, без труда отыскав неплохой снимок Вроба, я отправила его Саймону. Услышав, как звякнуло уведомление, он благодарно кивнул и вышел, так хлопнув дверью, что она жалобно задребезжала. Шум привлек внимание Кларка, который с широко открытыми глазами высунулся из своей комнаты.

– Ой, не нужно стучать! – с упреком сказал он, несколько раз ударив по своей двери. – Не нужно стучать, мама!

– Не нужно стучать, – повторила я, невольно рассмеявшись, и принялась готовить сэндвич с беконом.

Саймон вернулся минут через сорок пять. Вид у него был встревоженный. Все выяснилось быстрее, чем он ожидал. Консьерж сразу узнал Вроба по фотографии и вспомнил, что тот разговаривал с какой-то девицей из обслуживающего персонала. Саймон настоял, чтобы консьерж немедленно позвонил домой управляющей нашего дома, Дженис. Та сообщила, что эта сотрудница тоже является жильцом нашего дома, и не далее как сегодня она погасила свои задолженности по счетам, причем наличкой. Пообещав поговорить с ней, Дженис повесила трубку. Перезвонив через двадцать минут, Дженис рассказала, что девица моментально раскололась. Она действительно впустила в нашу квартиру Вроба, который поведал ей ту же историю, которой пытался запудрить мозги Вэл Морейн. Якобы мы с ним работаем над проектом вместе и я разрешила ему забрать материалы.

– Дженис, разумеется, тут же уволила эту идиотку, – глуховатым голосом добавил Саймон.

– И теперь ты чувствуешь себя виноватым?

– Я злюсь на этого паскудного Вроба, а не на какую-то несчастную уборщицу, которой никак не удается свести концы с концами.

Я кивнула, обняла его и не разжимала объятий, пока не почувствовала, что он начал расслабляться.

– Понимаю… Но это был ее выбор, не твой. Она прекрасно понимала, на что идет. В том, что с ней случилось, виновата она сама. И Вроб, конечно, тоже. Ты совершенно ни при чем.

– Хотелось бы, чтобы ты была права.

– Не сомневайся, так оно и есть.

Саймон кивнул и отправился в комнату Кларка, пожелать ему спокойной ночи. Я отправилась готовить ужин, твердя про себя: «Правильно, Луиз, так и говори. Может, в конце концов твои слова станут правдой».

Ночью, когда Саймон мирно захрапел, я вновь принялась за блокнот миссис Уиткомб – нужно было прочесть записи до конца, на тот случай, если у Яна возникнут какие-нибудь дополнительные вопросы. Как и я сама в период подросткового флирта с дневником, она обращалась к записям, пережив сильное эмоциональное потрясение, так что страницы напоминали перечень утрат: сначала Хайатт, потом «бедный Арт», потом (предположительно) ее собственный разум.

«Он ушел от нас, мой милый мальчик, мой сладкий несмышленыш. Все, что я делала, все, что пыталась делать, чтобы отвести от него Ее взгляд, было тщетно. Она положила руку на мое дитя еще до его рождения. Я поняла это, когда мы сняли рисунки над его кроваткой и обнаружили отверстие, которое он каким-то образом проделал в стене, – вход в крохотную церковь, куда можно было пробраться только на коленях, святилище, в котором мой сын поклонялся Ей, без конца рисуя ее сияющее лицо.

Господи Боже, зачем я поддалась на уговоры Артура? Мне надо было…»

Следующие строчки поглотило огромное пятно, как и в том письме мистера Уиткомба, где он рассказывал о свадебном путешествии. Напрасно я напрягала взгляд, пытаясь разобрать хоть слово, найти хоть какой-то намек на то, что она пыталась скрыть. Это походило на разгадывание одной из тех 3D-головоломок – расслабьте глаза, слегка поверните голову, взгляните на листок под другим углом. Наконец мне удалось разобрать строчку, написанную так мелко, что буквы практически сливались.

«возможно, и для него, и для меня было бы лучше, если бы он вообще не появился на свет».

Между лопатками поднялась холодная волна, и я слегка встряхнулась, пытаясь ее сбить. Прислушиваясь к храпу Саймона, я одновременно пыталась разобрать носовые рулады Кларка, доносившиеся из другой комнаты.

Мне вспомнились ночи, когда он засыпал так