– Это многое объясняет, – заявил он. – Давно же были предположения, что кто-то сливает противнику служебные данные. И вот, пожалуйста!

– Считали, что это ты, – напомнил Пилигрим.

– Теперь уже очевидно, что не я!

– Но не очевидно, что он. Волот – не самый надежный источник информации.

Однако даже у Пилигрима не получилось произнести это достаточно уверенно. Он и сам понимал, что у волота вряд ли хватило бы фантазии придумать такое. Да и потом, мало у кого были такие же ресурсы, как у Громова.

Еще до аномалии градстража заметила усилившуюся преступную активность среди молодой нечисти. По идее, это должны были быстро пресечь, такие преступники толком скрываться не умеют. Однако эти действовали на удивление грамотно, словно их кто-то обучил… Хотя какое – «словно»? Так и было. Обучил тот, кто отлично знал работу градстражи изнутри.

Теперь школа для нечисти, открытая Громовым, представала в совершенно ином свете. Понятно, что не все его ученики становились преступниками. Просто школа давала ему отличную возможность присмотреться к новому поколению, найти тех, кого бесят правила и запреты, грамотно использовать их гнев. И вот уже на улицах разрастаются, как плесень, банды, преданные своему наставнику.

Процесс начался не так давно – Громов был терпелив, он растил своих подчиненных годами. Он знал, что и остановить их с такой подготовкой будет очень непросто. Он постоянно оставался рядом с градстражей, он дружил с Усачевым – а цмок настолько привык ему доверять, что давно не присматривался к нему внимательно.

Однако нельзя сказать, что Громов готовился захватить Минск. Так или иначе, градстража всегда оставалась сильна, и большее, на что мог рассчитывать богатырь – контроль над преступным миром нечисти.

Пока не случилась аномалия.

Ему каким-то образом удалось договориться с сильными нелюдями, вырвавшимися из другого времени. Хотя понятно, как: он обеспечивал им поддержку в незнакомом мире и обещал власть. Они увидели в нем родственную душу и пошли на сделку. Пожалуй, одной Драганы бы хватило, чтобы усмирить остальных. Все зависит от того, кто она на самом деле – в версию с полудницей Рада больше не верила. Да те же лихорадки никогда не подчинились бы богатырю, а вот элементалю огня очень даже могли!

Но оставался еще один подвох…

– Все равно не могу поверить, что богатырь решился на такое! – вздохнула Рада.

– В семье не без урода, – пожал плечами Руслан. – На меня вот посмотри. Никто до сих пор не верит, что соловей-разбойник способен служить закону. Почему не может быть наоборот?

– Но зачем ему это? У него же были деньги, уважение…

– А захотел быть владычицей морской! Не он первый, не он последний. Если честно, с этим вашим Громовым изначально было не все понятно. Он ушел на покой рановато, и толковую информацию о том, как это произошло, найти непросто.

– Но он все равно сохранил с богатырями достаточно хорошие отношения, чтобы вызвать в Минск ваш отряд, – напомнил Пилигрим.

– Это не доказывает, что он хороший человек. Просто что он хороший артист. Смотрите… Если Громова заподозрили в поведении, непозволительном для богатыря, его бы вынудили уйти в отставку, однако без занесения в личное дело. За ним бы продолжили наблюдать, чтобы перехватить на возможном преступлении.

– Но он преступлений не совершал, он вроде как раскаялся и открыл школу для детишек, – догадалась Рада.

– Вот именно. Это как раз подобающее поведение. Обратно его не звали, да и ему это стало не нужно. Но контакт с ним был восстановлен. Минскую градстражу ни о чем не предупреждали, потому что Александра Громова перестали считать опасным.

Объективных причин предавать своих у Громова по-прежнему не было, однако Рада по опыту знала, что объективные причины не всегда и нужны. Есть амбиции. Есть жажда власти. Есть, в конце концов, банальная жадность, при которой никаких денег не будет достаточно – она едина для людей и нечисти.

Аномалия, связанная с Вечным Пламенем, действительно открывала перед Громовым уникальные перспективы. Но в таких случаях на кон нужно ставить все. Бывшему богатырю следовало либо держаться подальше от этой истории и даже помочь градстраже, либо решиться на преступление, после которого остаться в тени просто невозможно.

Он выбрал второе… И пока у него все получалось. На его стороне не только нечисть, которую он готовил годами, но и легендарные лихорадки, и существо, которое им не удалось распознать. Что можно этому противопоставить? Градстражу, придавленную мнимым предательством начальника? Малолетних богатырей, лишившихся лидера? Или их маленькую группу – с мятежным ведьмаром, соловьем-разбойником в образе бабки, водяницей и толмачом без толковых магических способностей?

Положение казалось безнадежным, однако Рада прекрасно помнила, как совсем недавно им с Пилигримом удалось справиться с асилками. Если бы ту ситуацию ей описали в теории, она бы тоже сказала, что ничего не получится!

Так что эту задачу она готова была решать и дальше, причем постепенно. Для начала им нужно было понять, где искать Громова. Домой он уже не сунется, хотя он вряд ли знает, что волот его сдал. Громов не дурак, должен понимать, что после случая в градстраже на него могут выйти, если он сейчас рядом с Усачевым. Ему нужно укрытие, место, где он будет чувствовать себя сильным… Только вот что это за место?

Они бы не угадали – вариантов было одновременно слишком много и слишком мало. Но им и не пришлось тратить на раздумья долгие часы, Громов связался с ними сам.

Даже его голос теперь звучал по-другому. Рада привыкла к его спокойствию, к легкой, беззлобной насмешливости… Теперь все изменилось. Громов не злился, нет, он был равнодушен к ним, однако это равнодушие перемежалось с презрением. Они были для него не соперниками даже, а низшими существами, о которых теперь придется пачкать обувь, но по-другому нельзя.

– Вы не удивлены тем, что я позвонил, – сказал он. – Значит, вам все известно.

– Мы не удивлены даже тем, что вы звоните именно нам, – в тон ему отозвался Пилигрим.

Рада бросила на него восхищенный взгляд: она и не знала, что он так умеет! Он ведь явно злился сейчас, не мог не злиться. Однако он сделал все, чтобы Громов не догадался об этом.

– Я наблюдал за всеми, кто был связан с расследованием, – пояснил богатырь. – От вас было больше всего толку, поэтому я и приставил к вам слежку. Я знаю, что ведьма у вас. Через два часа она должна быть у меня.

– И с чего нам отдавать ее?

– Потому что я готов обменять ее на старшую.