которого гитлеровцы основали свою нефтебазу, нам следовало выждать подольше, пока не наступит полная темнота. А Саше, который пополз от лесочка к нефтебазе, надо было надеть на себя что-нибудь светлое. Об этом я подумал лишь тогда, когда увидел, что он очень заметен на снегу. Но Саше удалось добраться до огромной цистерны, и в ее тени мы на минуту потеряли его из виду. Мне почудилось, что я слышу, как щелкнула на магнитной мине чека, выдернутая Сашей, и я подумал, что теперь мина, наверно, уже присосалась к железной цистерне и что сейчас Саша поползет обратно. И действительно, через несколько секунд мы увидели его на снегу. Он полз к нам, торопливо загребая снег руками, чуть выгнув спину.

— Присосалась! — горячо шепнула Валя.

Мы стояли за деревом, не сводя с Саши глаз. Когда он был уже совсем близко от нас, раздался испуганный крик часового:

— Хальт!

Саша вскочил и побежал. И сейчас же загремели выстрелы. Он упал с разбегу в сугроб в нескольких метрах от нас и больше не шевелился.

— Саша! — громко крикнула Валя, так громко, что ее,

должно быть, услышали часовые. Мы бросились к Саше, попытались приподнять его и оттащить за деревья.

В ту же минуту оглушительный взрыв страшной силы потряс все кругом, земля заходила под ногами, и резкая боль пронзила мою руку.

— Саша… Саша… — как стон, повторяла Валя.

Его тело было тяжелым и непослушным. На снегу, на том месте, где он лежал, я вдруг увидел большое темное пятно.

С каждой секундой оно расплывалось все больше и больше. «Кровь!» — с ужасом подумал я и понял, что мой друг убит. Но я все еще шептал задыхаясь:

— Саша, дорогой!.. Саша!.. Вставай, Саша!..

— Бежим! — хрипло сказала Валя. — Саша убит…

… Мы много часов брели по лесу, падая и снова поднимаясь. Когда рассвело, у нас уже не было сил двигаться. Мы сидели в сугробе, окруженные тихими, торжественными елями. Тяжелый снег лежал на их мохнатых ветках. «Только бы не заснуть», — думал я и шептал:

— Валя, не спи… Валя, не спи…

Она открыла глаза.

— Я больше не могу, Витя. Брось меня… Иди один… Тут уже где-то близко сторожка. Иди один…

Я вскочил. Я хотел взвалить ее к себе на плечи и идти, идти… Но, вскрикнув от боли, упал в снег. Раненая рука дала себя знать.

Наступила тишина. Стало вдруг удивительно тепло и приятно лежать без движения и слушать, как где-то далеко-далеко стучит дятел. Неподалеку от нас за кустом села сорока, повертела черным клювом и, увидев нас, вспорхнула и тревожно застрекотала.

Остальное я помню как во сне. Чьи-то голоса… Скрип полозьев. Теплая землянка и склоненное надо мной лицо мамы…

А потом я помню ночные костры. Самолет садится на снежную площадку. И вот мы летим через линию фронта в Москву… В родную Москву!

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Примечания

1

 Бурак — свекла по-украински.

2

Горобцы — воробьи.

3

Дом заключения.

4

Дедушка.

5

Рыба.

6

Приспособление для копчения рыбы.

7

Птицы из семейства вороновых.

8

Легкое летнее строение из веток тальника.