– Можно мне вернуться в общий дом?

Она морщит лоб, но ее губа дергается.

– Ты не собираешься сбежать, а?

Я поднимаю на нее злобный взгляд, и она смеется. А потом тяжело вздыхает.

Она берет меня за руку и медленно садится, свешивая ноги с края крыльца. Она еле слышно смеется, когда я сбрасываю ее руку.

Она шлепает по месту рядом с собой, и я усаживаюсь возле нее. Она взрывает мне мозг, когда достает из кармана старомодную металлическую трубку – набитую и готовую к раскуриванию.

Я ошарашенно таращусь на нее, не в силах сдержать смех, и она пожимает плечами.

– Я старая больная женщина, работающая на постоянной основе с целой дюжиной девчонок. Нервы ни к черту.

Я смеюсь и смотрю, как она прикуривает, а потом протягивает мне.

– Вы все это время знали, что я курю? – спрашиваю я.

– Я знаю все, дитя. Я была матерью для многих. – Она смотрит на меня. – А еще я знаю, что ты стащила у меня папку.

– Почему вы не потребовали объяснений и не забрали ее? – спрашиваю я.

– Я хотела посмотреть, что будет дальше.

Я открываю рот и заново закрываю его.

– Что?

– Я хотела посмотреть, что будет дальше, – повторяет она. – Я знала, что ты не причинишь им вреда. Я бы почувствовала это сердцем.

– Вам не следовало доверять своему сердцу. Вы не знаете меня.

– Я знаю, что ты борец, как и они. Я сразу поняла, что ты полюбишь его, и ждала, чтобы посмотреть, как это случится.

Я хмурюсь, глядя на сад.

– Может, это не так.

Она фыркает, и я опускаю взгляд к своим ногам.

– Может… я не хочу.

– Рэйвен, – начинает она, но умолкает на какое-то время. Наконец она поворачивается ко мне. – Дитя, – шепчет она, и мне кажется, что какая-то опустошенность заставляет ее голос надломиться. – Все становится так сложно и будет еще сложнее, но мне нужно, чтобы ты…

Дверь распахивается, и из дома вылетает Мэддок с обезумевшими глазами. Подошвы его обуви издают скрип, когда он резко останавливается, увидев нас сидящими на крыльце.

Его плечи опускаются.

Мейбл смиренно улыбается, переводя взгляд с меня на него.

– Да, мальчик, она все еще здесь.

Мэддок кивает, но все еще хмурится, глядя на меня.

– Что? – спрашиваю я немного стервозным тоном.

– Войди в дом.

– Я разговариваю с Мейбл, – что угодно, лишь бы оттянуть этот момент.

– Мы закончили, дитя.

Я сердито кошусь на нее, и она отвечает мне напряженной улыбкой.

– Иди, девочка, – шепчет она, сжимая мою руку. – Мальчик, – зовет она, и Мэддок подходит, чтобы помочь ей подняться.

Он целует ее в висок, и она спускается с крыльца.

Я встаю, и Мэддок шагает ко мне.

– Ты в порядке? – хрипит он напряженным голосом.

– А ты? – отвечаю я, и он хмурится.

Я обхожу его, чтобы войти в дом.

Кэп и Ройс сидят на диване, и я плюхаюсь между ними, замечая, как Ролланд при этом нахмуривается.

Мэддок присаживается на подлокотник сбоку от Ройса.

– Итак, – начинает Ролланд.

– Итак… – на этот раз это я оглядываю его с ног до головы. – Вы выглядите как тот мужчина, которого я раньше видела раз в неделю… но в то же время вы совсем другой. – Я встречаюсь с ним взглядом. – Вы отлично играли роль водителя грузовика, никогда бы не догадалась, что у вас есть костюм, не говоря уж о том, что вы можете носить его, как король.

Его губа слегка дергается вверх.

Идиот.

– Приму это за комплимент.

– Не стоит. Вы обманщик. Какой смысл быть вами, предполагаемым лидером, если вы даже не можете быть настоящим?

– У меня много врагов.

– Как и у многих других людей. Только слабый прячется от своих.

Его взгляд тяжелеет.

– А ты слабая или умная, Рэйвен?

– Я не была обманута коварной женщиной и не застревала в тюрьме на одиннадцать лет из-за потасканной киски.

– Рэйвен, – встревает Ройс, но Ролланд поднимает руку.

– Все в порядке, сын, – говорит он, и я сжимаю зубы.

– Не надо успокаивать их ради меня. Я сама могу с ними справиться.

Он смотрит на меня, а потом медленно встает.

– Наверно, нам стоит поговорить завтра. Уже поздно. Нам всем не помешает хорошенько выспаться. – Он обводит нас всех взглядом, и выражение его лица становится напряженным. – Я переночую в домике у бассейна. Мисс Мейбл уже подготовила его для меня. Завтра мне нужно будет сделать несколько звонков, а потом, – он снова смотрит на меня, – мы поговорим.

Я не отвечаю, но слежу за каждым движением каждого из них, пока они провожают его, обнимают, и он выходит.

Делая два шага, я влетаю в свою комнату.

Достаю нож, открываю и складываю его несколько раз.

Он дома.

Он, мать его, дома.

Сукин сын, и что это значит? И что, черт ее подери, пыталась дать мне понять Мейбл, рассказывая эту таинственную фигню?

Я издаю стон, поднимая руки к голове, потому что она начинает гудеть. Я открываю ящик тумбочки и глотаю две таблетки ибупрофена. Подскакиваю, когда дверь вдруг распахивается и в комнату входит Мэддок.

Он запирает дверь, а потом поднимает взгляд на меня.

Мы напряженно смотрим друг на друга, но когда мои плечи опускаются, он тоже сразу расслабляется и бросается ко мне.

Я кидаю нож на пол, он поднимает меня и в ту же секунду бросает на матрас.

Он стягивает с меня джинсы, одновременно сбрасывая свои, и я раскидываю ноги в стороны, сгорая от желания почувствовать его внутри. Он занимает каждый дюйм пространства, упираясь своим членом в мой клитор, прикрытый трусиками.

Его шершавые руки скользят по моим бокам, и он натягивает мою футболку вверх, но не снимает ее полностью. Она остается у меня на голове, закрывая лицо, мои руки подняты.

Его губы исследуют мою грудь, а подбородок опускает бюстгальтер так, чтобы он смог прикусить мой сосок.

Он облизывает его, а потом выдыхает теплый воздух на влажную кожу, заставляя меня дрожать.

– Мэддок, – шепчу я, и он трется об меня сильнее.

– Еще чуть-чуть, детка. – Он прокладывает дорожку из поцелуев к левой груди и делает все то же самое, а потом скользит губами к моей шее и наконец снимает с меня футболку.

Я обхватываю ладонями его лицо, заставляя его приблизить свой рот к моему, и впиваюсь в его губы неистовым поцелуем.