Он вперивает в меня взгляд.

– Поверь мне, я знаю. Мэддок очень ясно, блин, дал понять, кто кому принадлежит, мне в первую очередь. – Он приподнимает бровь, и я смеюсь. – Ладно, смотри. Здесь все знают, в этом можно не сомневаться, что никто не может остаться с ними, так что никто даже и не пытался. За ними – возможно. В одном круге – да, но рядом – никогда. – Он облизывает губы и отводит взгляд. – А вот ты, Рэй… Ты, наверно, можешь стоять даже на шаг впереди. – Он встречается со мной глазами. – Мне кажется, я увидел это даже раньше, чем они. Может, я даже вел себя как мудак из-за этого.

– Что ты пытаешься сказать, Бас?

– Я говорю тебе, что таких, как ты, Рэйвен Карвер, больше нет, и мы все это знаем. Мы видим, чувствуем это, и это очень мощная хрень, подруга.

Я пытаюсь отвести взгляд, но он придвигается, чтобы я смотрела на него.

– Что, ты думала, все иначе? – спрашивает он.

– Я устала от людей, которые говорят, будто я к этому стремилась. В смысле, да кого, на хрен, волнует…

– Меня, – перебивает он. – Мне не все равно, потому что ты сомневаешься в своей власти над этим местом, и я хочу, чтобы ты увидела ее.

Я пронизываю его взглядом, и он хмурится, поджимая губы.

Ага.

Я поднимаю ноги и сажусь по-турецки, опустив предплечья на колени и наклонившись ближе к нему.

– Зачем?

Он начинает отодвигаться от меня, но я качаю головой и приподнимаю бровь, бросая ему вызов.

– Почему ты этого хочешь? Почему это так важно?

Он выругивается себе под нос и быстро проводит ладонью по лицу.

– Потому что мне необходимо знать, что девчонка, которая жила, как я, раздавленная морально и выключенная эмоционально – для большинства, по крайней мере, – может пробить себе дорогу со дна и выйти с заточенными, а не переломанными когтями.

Я медленно опускаюсь на подушки.

– Кто она?

На этот раз он напрягается.

– Кто?

– Не строй из себя идиота. Кто та девчонка, о которой ты так беспокоишься, справится она или нет?

Он прищуривает глаза.

– Они тебе не сказали… – задумчиво произносит он. – Я был почти уверен, что они этим похвастаются.

– Они не такие, – я смотрю на него изучающе. – Ну, может, Ройс и такой, но… – добавляю я в попытке снять напряжение.

Бас едва заметно улыбается, опуская взгляд себе под ноги, а потом снова косится на меня.

– Моя сестра.

– Сестра.

Он сглатывает и отводит взгляд.

– Ага. Твои парни вмешались, когда окружавшие нас люди оказались бессильны. Вытащили нас, пока не случилось худшее, – он машинально проводит пальцами по тыльной стороне ладони.

– Вытащили вас… – я замолкаю, снова бросая взгляд на Мэддока. – Типа спасли вас?

Он не отвечает, и тогда я спрашиваю:

– И где она теперь? Она одна из девочек в общем доме?

– Неа, – он качает головой. – Она уехала отсюда, как и должна была.

– Бас.

Он качает головой, и я закрываю рот. Он не хочет говорить об этом, и кто я такая, чтобы лезть к нему со своим любопытством?

Я отвожу взгляд, оглядываюсь, и мои губы расплываются в усмешке.

Можно сменить тему. Отлично.

– Эм… что насчет той цыпочки, которая смотрит на тебя так, словно готова кастрировать, и выглядит крайне взбешенной в своих шмотках от Прада?

Он фыркает:

– Ты даже знаешь, что такое Прада?

– Изысканное дерьмо, Коллинз рассказал мне о нем все. – Я улыбаюсь, он смеется.

Он смотрит в ту же сторону, куда и я, и его лицо каменеет. Он опускает свою бутылку, не сводя глаз с дамочки.

– Она полная противоположность тебе – ведомая. Богатая стерва, которая встречается только с богатыми парнями.

Он поворачивается ко мне с ничего не выражающим лицом.

– Хочешь заставить ее ревновать? – шучу я, и он отвечает мне смехом, пробивающим холодное выражение его лица.

– Не-а, я сегодня не в настроении драться с твоим парнем, – хохочет он.

– Ой, да ладно, ты вполне можешь постоять за себя, – улыбаюсь я. – В смысле, поначалу.

Он добродушно улыбается и встает, я встаю вместе с ним.

– Ты хороший человек, Бас Бишоп.

Я поднимаю кулак, и он ударяет о него своим, сует в рот сигарету, надевает диджейские наушники и кивает на прощание.

После этого бедный парень с кучей грязных деньжат заставляет богатую стерву промочить ее шелковые трусики – она наблюдает, как он с гордым видом проходит мимо, полностью игнорируя ее.

Молодчина.

Прежде чем я успеваю сделать хоть шаг, Ройс хватает меня под бедра и поднимает в воздух.

Я вскрикиваю и шлепаю его по затылку, но он лишь громче хохочет. Мы минуем Мэддока, и Ройс разворачивает меня, позволяя Мэддоку получить хороший шлепок по заднице.

– Брат, я украду твою женщину, ладно?

– Осторожнее, придурок, у нее все еще болит!

– Ха, – смеется Ройс. – Готов поспорить, я знаю, где именно, брат!

Я закатываю глаза и цепляюсь за него изо всех сил, в то время как он выхватывает из рук Кэпа две бутылки и устремляется на улицу.

– Это были наши, козел!

– Рэйвен говорит тебе спасибо, Кэп! – кричит он через плечо и выбегает на задний двор, где наконец опускает меня.

Мы оба хохочем над его идиотским поведением, и я беру пиво, которое он мне протягивает.

По всему газону расположились несколько маленьких групп, так что он подводит меня к торцу дома – подальше от любопытных глаз.

Я отстраняюсь от него, нахмурившись при виде темного сада.

– Ройс…

– Черт, – перебивает он. – Сейчас, прости.

Он достает телефон, включает фонарик и ставит его на выступ рядом со старым кондиционером. Ройс садится на корточки, прислонившись спиной к стене дома, и я делаю то же самое.

– Я пытался выманить тебя ради кое-какого изумительного дерьма, Рэй-Рэй, – шутит он и кидает мне на колени небольшой пакет, набитый травкой.

У меня отвисает челюсть.

– Это тебе. – Он достает готовый скрученный косяк. – А это нам.

– Сколько это стоило?

– Мне – ничего. – Он забирает его у меня и сует обратно в свой карман. – Я лучше попридержу его пока и отдам тебе дома, потому что у тебя джинсы у`же, чем киска девственницы.

Я смеюсь, и он улыбается мне в ответ, высовывая язык.