Шрифт:
Закладка:
— Мечтатели! В нашем мире главные — мечтатели.
Астромодуль забулькал и заклекотал, переводя сказанное на язык хозяев.
Леня немедленно представил себе суд, на котором астромодуль дает против него показания и заявляет, что причиной гибели приграничных колоний стал идиотизм контактера. Эта странная черта — действовать по наитию — была и проклятием, и благословением Жемчугова. Давным-давно, когда Ленька учился в академии межпланетной торговли, пацаны из его группы решили подсунуть петарду в косяк одному из новеньких. Мол, у него очки толстые и ничего страшного не случится. Подобных жестоких потех устраивалось предостаточно. Чтобы занять свое место в «стае», новичку нужно было пройти испытание. Помогать в таких случаях было нельзя. Это навсегда превращало новичка в «зюзю» — отверженного, а заступник получал погоняло — «мамочка» и свою порцию насмешек. Однако в этот раз Жемчугова словно что-то укусило. Он смотрел, как главный заводила Джоныч неторопливо сворачивает самокрутку, как его прихлебатель Сеня Прыг тихонько вкладывает в травку красный цилиндрик петарды, а затем в самый последний момент выхватил изо рта у новенького косяк и швырнул его в угол. Бабахнуло так, что у всех заложило уши. Резко запахло чем-то химическим, обои и покрытие стен принялись неторопливо заращивать внушительную дыру. Оказалось, петарда была «с брачком». Всем стало ясно, что, взорвись такая перед носом у новичка, никакие очки не спасли бы. Впрочем, «мамочку» Жемчугов все-таки заработал. Правда, ненадолго. Зато приобрел нового друга, новичка-очкарика по имени Сандро Шашагарджолия, для друзей — Санжик. И теперь, по иронии судьбы, корабль «Навкратия», принадлежащий деду Санжика, всесильному Эмарту Шашагарджолия, легенде Фронтира, первым вышел на контакт.
* * *
— И не жало тебе очко, когда шел договариваться?
— Жало, конечно, но, видишь ли, мне приходится постоянно с этим сталкиваться. Когда оказываешься в совершенно новом месте и стучишься в дверь к незнакомцу, все, что у тебя есть, это улыбка и хорошо подвешенный язык.
— В точку, старик. Я бы не сказал лучше.
— Короче, выяснилось, что Паромщики живут в Плащанице и перевозят через нее тех, кто может поделиться знаниями. Ну, я предложил им кое-что из своего барахла. Оказалось, что этого хватает на переправу.
— Я слыхал, что после вашей беседы Паромщики называют людей «мечтатели». Типа приклеилась кликуха. У меня в загашнике есть пара идей позабористей, но так тоже неплохо звучит.
— Да я не думал, что так получится. Они спросили, кто такой «мечтатель», а я сказал, что это тот, кто приманивает будущее. После этого они долго молчали, минут двадцать, наверное. Я уже думал, сейчас испепелят меня или утопят в этом их аквариуме, но все обошлось. В итоге «Навкратия» стала первым кораблем, который побывал на той стороне потока и благополучно вернулся назад. Был налажен Первый контакт, а Эмарт Шашагарджолия сделался монополистом звездных перевозок всего пограничного сектора.
* * *
Ленька вспомнил этого большого, тучного человека. Эмарт любил все соленое и острое, мог пить вино литрами и не напиваться. От его смеха закладывало уши, а когда он пел, все замолкали. Однако при этом деловая хватка у Большого Эм была что надо. Своего никогда не упускал.
Когда Леня с Санжиком окончили академию, дед повез их к самой Плащанице. Там на одном из крупных астероидов был монастырь космонитов. Порой в череде безудержного наслаждения жизнью у Большого Эм случались такие внезапные остановки. Он много лет помогал монастырю и даже укрывался там некоторое время, обрубив все контакты, доверив управление надежным людям, а затем — возвращался, большой и шумный, полный новых затей.
Жемчугов вспомнил мрачноватые, вырубленные в камне коридоры обители, просторную строгую трапезную и братьев в снежно-белых одеждах. Их провели в храм без свода, где над колоннами и алтарем, почти не искаженная защитным куполом, плыла и пульсировала непостижимая завеса, из которой не вернулся еще ни один корабль.
После молебна их представили игумену Михаилу. Глава обители, высокий бородатый мужчина лет пятидесяти, пригласил их прогуляться в небольшой сад, разбитый за храмом.
Эмарт в своем ложементе уплыл куда-то в глубину аллеи, и мальчики остались с пожилым монахом.
— Красиво, не правда ли? — игумен указал на световое безумие, плывущее над головой. — Как вы думаете, что там?
— Мы посылали туда корабли и зонды. Дед говорит, что в Плащанице сходят с ума приборы, почти невозможно ориентироваться. — Санжик тоже поднял голову, архаичные очки сменились хитрым и безумно дорогим механизмом, встроенным в роговицу. Это был подарок деда. Кроме массы новых возможностей, глаза младшего Шашагарджолии теперь приобрели золотистый оттенок. — Я думаю, в ней мы найдем разгадку многих тайн.
— А вы как думаете, Леонид? — игумен пристально посмотрел на Жемчугова.
— Если честно, мне больше интересно, что там, за этой завесой, — сказал Леня. — Я хотел бы пойти туда, за край.
— И у вас, конечно, есть теория?
— Ну, я думаю, что Плащаница — это вроде как дверь. Сейчас она закрыта, но мы ведь можем постучать.
— А что, если там никого нет? — улыбнулся монах.
— За закрытой дверью обязательно кто-то есть, — упрямо покачал головой Жемчугов, — иначе зачем закрывать?
— Чем же вас не устраивает доступный космос?
— Не знаю, наверное, тем, что он доступен.
— Ваша фамилия Жемчугов, верно? Вы родом из России? Я прав?
— Да… Мои предки жили в Москве.
— Выходит, мы с вами земляки. — Михаил присел на каменную скамью, и юноши встали рядом с ним. — В нашем народе есть эта особенность искать там, где сложнее. Нам мало обычных вызовов. Нужно что-то невыполнимое. Вот и я бросил все, чтобы прийти сюда, сесть на камень и неотрывно смотреть в лицо… вечности. Иногда мне кажется, что это гордыня, но порой на короткое время возникает чувство кристальной ясности и понимания правильности выбранного пути. Наверное, поэтому я еще здесь.
* * *
— Большой Эм считает тебя своим талисманом. Если б мог, на шею бы повесил!
— Да, было дело. Эмарт сильно достал меня своим вниманием. Предложил место в компании. Смешно даже. Да из меня клерк, как из водки хладагент!
— И все же Паромщики на твоем счету, брат.
— Да, так вышло.
— Поэтому ничего удивительного, что именно тебе поручено осуществить второй контакт.
— Что?! То есть как? В смысле, сейчас?!
— Ну да, я ж говорю, тебя не просто так разбудили.
Ложемент, на котором очнулся Леня, бесшумно преобразился в белое безупречное кресло. Жемчугов нехотя сел в него.
