Шрифт:
Закладка:
Был ли к тому причастен мой друг Леха? Подозреваю, был. Хотя, честно сказать, подобных чудес в армии и без леших хватало.
* * *
Теперь мы чаще всего уединялись в каптерке, закуривали по болгарской сигарете с фильтром и продолжали привычные наши беседы. На черных погонах Лехи желтели две предугаданные комбатом лычки. На моих не желтело ничего, кроме букв СА, — даже до ефрейтора не повысили. И слава богу! Бытовало у нас в части такое обидное присловье: «Лучше иметь дочь-проститутку, чем сына-ефрейтора».
— Слушай, — говорил я. — Но лешие ведь в основном обманом занимаются! Ну, там, с пути сбить, на муравейник посадить, спрятать что-нибудь… вместо рюмки шишку еловую поднести…
— Н-ну… так… — соглашался он.
— Но если что-то кому-то обещал, то выполнишь?
— А как же!
— И ни в чем, ни в чем не наколешь?
— Как это ни в чем? — внезапно развеселился Леха. — Выполнить — выполню, а наколю обязательно…
— Это как?..
Распахнулась дверь, и в каптерку влетел замполит Карапыш. По-другому он передвигаться просто не умел: у всех походка — у него побежка. Замер. Чутко повел носом, уставился на меня, на Леху. Явно готов был поклясться, что долю секунды назад чуял запах табачного дыма и видел в наших руках сигареты. Но воздух чист, и никто не прячет за спину кулак с окурком…
— Старшина Леший! Следуйте за мной в штаб!
Эх, как официально! Чего это он вдруг?
Леха запер каптерку и ушел с Карапышом в штаб. Я подумал-подумал и двинулся вслед за ними. Может, у меня в штабе тоже дела есть!
В предбаннике я попросил у дежурного сержанта график политзанятий стартовой батареи (дескать, кое-что сверить надо), а сам прислушался к происходящему за фанерной внутренней дверью. А происходило там следующее.
— Вы кого привели? — визгливо заходился заполошный женский голос. — За дуру меня держите? Это же не он!
— Во цирк! — восторженно скалясь, шепнул мне дежурный.
— Держите себя в руках, гражданка! — скрежетал за дверью Карапыш. — Вот военный билет! Вот личное дело! Читать умеете? Леший Алексей Алексеевич! Семейное положение — холост!
— Как холост?!
— Так холост! Сами же говорите, что не он…
— А где óн?!
— Ну знаете!..
Тут в предбанник вломилась целая толпа офицеров, в их числе начштаба, подполковник-инженер Казмеров и наш «Дед». Все не на шутку встревоженные. Должно быть, Карапыш подмогу вызвал.
— А ты тут какого лешего забыл?
Я предъявил папку.
— График сверял, товарищ майор!
— Пошел вон!
— Есть пошел вон!
Вернулся я к запертой каптерке и стал ждать. Ждал почти полчаса. Потом появился мой вконец измочаленный друг.
— Слушай, он не только идиот… — обессиленно сообщил мне Леха. — Он еще, оказывается, и сволочь…
Мы снова расположились в каптерке.
— Ну и как она внешне? — полюбопытствовал я.
Младшего сержанта на старшинской должности передернуло судорогой.
— Как атомная война! Лет на десять старше, вся размалевана… Где он ее такую раздобыл?
— Где-где… В селе! Может, он как раз ей коровник и строил… Погоди! — перебил я сам себя. — А почему она тебя не узнала?
— Потому и не узнала. Прикинулся.
— А как же остальные?
— А для остальных я каким был, таким остался…
— Во-он оно что… — протянул я. — А как же она тебя разыскала-то?
— Да этот гад анонимку ей прислал! Сам на себя! Так, мол, и так, сбежал из семьи, служит там-то и там-то…
— Н-ну… — Я только руки развел. Слов не было.
Леха достал голубенькую пачку «Ту-134», сунул мне сигарету. Закурили.
— Так выперли ее или нет?
— Да выперли… Спасибо «Деду»! Запугал. Судом пригрозил…
— За что?
— А на выбор — за что хочешь! Либо за клевету на вооруженные силы, либо за двоеженство…
— Двоемужество!
— Ну двоемужество…
Некоторое время курили молча.
— Вот прямо сейчас, — расстроенно пригрозил он, — имею право взять и уйти в лес…
— Не надо, Лех! — взмолился я. — Ради меня, а? Ну что там до дембеля осталось? Чуть больше года?..
— Да не уйду, конечно… Куда мне теперь идти!.. — Помолчал, помотал клиновидной своей башкой и вдруг признался: — Это ведь я тебе еще не все сказал…
— А что еще? — вскинулся я.
— Вот… — И он протянул мне вскрытый конверт, в котором что-то топорщилось. Что-то похожее на покоробленную выгнувшуюся от времени открытку. — Почтарь передал…
То, что я достал из конверта, открыткой не было. Прямоугольник бересты с вырезанными (или выдавленными) на нем неровными угловатыми буковками. Среди прочих знаков я различил «ять» и «юс малый». Попробовал разобрать, но не смог. К сожалению, в институте у меня со старославянским и древнерусским дела обстояли неважно.
— Откуда это?
— Из леса…
Прочел адрес на конверте. Почерк малость корявый, но надпись вполне читаемая, современная. Выполнена шариковой ручкой.
— Он?
— Да, наверное, он… Кому еще?
— Так он что же, на других леших вышел?
— Да запросто! Сказал на опушке: «Приходи завтра…»
— Почему завтра?
Старшина Леший досадливо покряхтел.
— А иначе не придут. Обязательно надо сказать: «Приходи завтра…»
— А он это откуда знал?
— Да я же ему и рассказал… Лес честной!
Последние два слова прозвучали как матерное ругательство.
— Так что тут написано-то?
Леха взял у меня из рук берестяную грамоту, вчитался, покатал желваки.
— Обещают в корягу превратить…
— За что?
— Дескать, доброго человека обманул… обещанного не выполнил…
— Как не выполнил?! — возмутился я. — Я свидетель!
— Да ты-то свидетель… — начал было Леха, но тут дверь вновь отворилась — и в каптерку ступил «Дед». Комбат. Майор Сапрыкин.
Мы вскочили.
— Вольно, — буркнул «Дед». Сел, протянул ухватистую пятерню, взял пачку болгарских сигарет, осмотрел, бросил обратно, повернулся всем корпусом к Лехе. — Ты вот что скажи… — мрачно прогудел он. — У придурка у этого у твоего… еще родня есть?
— Н-не знаю…
— Ну не сирота же он! Отец-мать должны быть?
— Н-нь… — Леха затряс головой.
— Мог бы и выяснить. Ладно. Заявятся — спровадим. А пока… Служи спокойно.
Поднялся, вышел.
Глава 7
Уж не знаю, в чем тут причина, только набеги Лехиных родственничков с той поры прекратились. То ли незваных гостей устрашил грозный наш комбат, то ли сам Леха спохватился и наконец-то принял меры. А может, все естественным путем утряслось.
Вы спрóсите, а как же мои материалистические взгляды на жизнь? Удалось мне их уберечь после такой чехарды невероятных событий? Представьте, удалось! Убедил себя в том, что обязательно должно найтись рациональное объяснение, просто не нашлось пока. Но если уж быть честным до конца, то, боясь повредить ненароком рассудок, я просто принимал все как есть и никаких объяснений не искал.
Пребывая в должности каптенармуса, мой друг за
