Еще раз: береги себя Снова я прошу тебя на коленях: береги себя, не отдавай всю свою кровь этой публике-каналье. При этом, сознаю, что русские продемонстрировали художественное чутье, что делает им честь.

Обнимаю тебя и прижимаю к сердцу. Чувствую твою талию, такую гибкую, твои губы, такие нежные и умираю от счастья, и все-таки… я не произношу Это слово! Я так хорошо понимаю тебя… и твое мнение. Мы оба знаем, какое это пугающее слово. […]

[25.3.1891; Дрезден – Санкт-Петербург; I]

[…] Вы пишете: «Я в Москве до 20-го числа». А что потом, Вы еще не знаете. А я знаю, что сейчас самое время подумать об этом больше, чем о чем-либо другом, мой дорогой друг, потому что июнь и июль – не для Одессы и не для Кавказа, – в это время стоит ужасная жара. Самое большее, Киев и Одесса! В июне. В общем, подумайте обо всем этом сейчас. Время есть. Затем рассчитайте тщательно!

Если за проезд платить Вам – глупо ехать в Тифлис! Там очень маленькое светское общество. А усталость от путешествия будет большая. Огромное расстояние.

Поезжайте лучше еще раз в Киев, два или три выступления в Одессе, не более, и 15 июня возвращайтесь в Москву, где соберется большая толпа на выставку[404]. Там Вы сможете остаться еще на месяц и более.

Напишите мне свои расчеты. Я подумал, что было бы даже лучше остаться еще на две недели в Петербурге, если выручка будут хорошей, а затем – до конца сезона в Москве. То есть отправиться туда 15-го числа и оставаться там до конца июля. Там тоже будет многолюдно из-за выставки.

Из Москвы Вы можете поехать через Киев, чтобы вернуться в Европу, а затем дать три спектакля в Киеве, скажем, с 15 июля до конца. Минуйте Одессу в этом году. Эти поездки бесполезны. Лучше поехать в Варшаву!

Напишите мне на этот адрес. Но приготовьте карты и с учетом бюджета поездки, расходами и т. д. И оплатят ли Вам расходы на поездку, пока Вы путешествуете по России. Расстояние от Варшавы невелико и через двадцать четыре часа Вы уже в Вене, а из Вены через семнадцать часов до Венеции, так что всего сорок один час – почти как из Венеции в Берлин (это я пишу не для себя, а для Вас, мой друг.)

Позовите своего импресарио, позовите Буффи, обсудите всё с картой в руках и рассчитайте на бумаге. Я скорее подумал бы о возвращении в Петербург из Москвы, нежели о поездке в Одессу и Тифлис. […] Итак, вот маршрут, который я бы составил для Вас: Петербург до ю мая. Москва с 15 мая по 15 июля, Киев с 15 июля, а затем непосредственно за границу через Варшаву. Поговорите об этом с графиней Левашовой, которой Вы доверяете, и все остальные скажут вам то же самое. Не забывайте, что Вы путешествуете с труппой, и Ваши расходы тоже многократно возрастут. Скажите графине, чтобы она заранее устроила для Вас квартиру в Москве – с оговоренными ценами, чтобы Вас никто не грабил. Обязательно сделайте это. У нее там есть друзья и многое другое. […]

Знаю, что есть душа, которая иногда думает обо мне. Я знаю, что всем обязан этой душе, потому что она вернула меня к жизни. И я знаю, что это самая красивая, великая и благородная душа в самом идеальном теле, которое создала природа. […]

[P.S.] Хотел написать Вам подробно обо всех вероятных действиях Вашего мужа[405], но это был бы целый том! Мы поговорим об этом. Не действуйте ни письмами, ни по доверенности, не поговорив со мной. Пожалуйста. Если Вы мне доверяете – ничего не предпринимайте, не сказав мне. Ошибки, которые Вы допустите, пойдут во вред Вашей дочери!

Одним словом: привыкайте к мысли о возможности самого неприятного. Тогда наименее неприятное покажется Вам приятным!.. Если бы я мог с Вами поговорить!! Через два часа Вы бы успокоились, я в этом уверен, потому что Вы правдивы и разумны. Надо подождать. Не совершайте никаких действий раньше и даже не думайте об этом! Работайте, будьте веселы и устраивайте дела как можно лучше!

[25.3.1891; Дрезден – Санкт-Петербург. II]

18, Мощинскиштрассе, Дрезден, Саксония

Дорогая мадам Дузе, спасибо за Ваше доброе письмо и спасибо за критическую статью, перевод которой меня восхищает больше, чем оригинал. В свете только у графини Левашовой хватает энергии на всё. Однако я надеюсь, что Вам посчастливилось иметь и другие переведенные обзоры, потому что среди них есть очень хорошие – точные и серьезные. Например, у Суворина[406]. Трудно передать, как бы мне хотелось присутствовать на Вашем триумфе. Не присылайте мне больше отзывов и рецензий – они меня только злят. Я знаю Вас, по крайней мере, не хуже этих господ, и думаю, что понимаю Вас лучше…

Просто чтобы быть в курсе Ваших дел, пожалуйста, пишите мне хотя бы всего пару слов каждый раз, когда с Вами происходит что-то необыкновенное! Я прошу слишком много? Не откажите в этом бедному изгнаннику!

В данный момент я нахожусь в изгнании, так как для меня невозможно вернуться в страну, где Вы сегодня дышите и (я особенно надеюсь), где Вы зарабатываете деньги. Делайте, делайте это – заслужите Свою свободу, но не растрачивайте ее слишком! Оставайтесь подольше в Петербурге, если там еще есть работа, а потом – в Москве на выставке.

Даже не думайте о поездке на Кавказ в этом году. Огромные усилия и мало прибыли. В июне будет слишком жарко. Пропустите и Одессу – игра не стоит свеч, уверяю Вас. Постарайтесь остаться в Москве с 15 июня по 15 июля, это наиболее практично.

После 15 июля Вы можете поехать в Киев, который находится на пути за границу. Я, со своей стороны, возможно, имел бы возможность присоединиться к Вам в Москве. На данный момент у меня есть только одна художественная идея. Речь идет о том, чтобы сделать Ваш портрет! Где, как Вас найти!

Если бы не Москва, другой оказии, может, и не нашлось бы. Бог знает, когда мы снова увидимся. Кажется, мы встречаемся каждые пять лет. Но через пять лет Вы уже не будете (к сожалению) тем, кем являетесь сегодня.

Для меня сегодня нет на свете лица более чудесного в художественном отношении, чем Ваше… И вот, я только и думаю об этом.

До свидания, дорогая, добрая госпожа Дузе, не