Шрифт:
Закладка:
На его глазах рыжая статуя прикоснулась к живому воину, замахнувшемуся на врага секирой. Будто околдованный этим прикосновением человек на мгновение замер, а потом начал стремительно меняться. Упала со звоном на мостовую секира. Державшие её руки рыжели на глазах, искажённое ужасом лицо разглаживалось, лишаясь своих черт. Что можно сделать против чар? Рыжий воин скользнул дальше, а следом за ним устремился новый безликий соратник, только что бывший обычным человеком.
Безмолвной лавиной катились его воины на несчастную кучку людей, грозящую исчезнуть под этим напором, и их молчание делало картину еще более зловещей. Люди же молчать не считали нужным. Они кричали, бросаясь вперёд с отвагой смертников. Один за другим они силились убить врага, а вместо этого пополняли его ряды. Людей становилось всё меньше, живых статуй всё больше. Колдун мрачно усмехнулся. Долго они не продержатся.
На его глазах два парня бесстрашно кинулись к одному из рыжих врагов. Их глаза горели решимостью. Они как и все присутствующие знали, что любые чары можно обратить, и решились рискнуть. Подскочив к своему бывшему товарищу, они одновременно коснулись рыжей кожи, надеясь вызвать обратное превращение. Колдун усмехнулся. Если бы всё было так просто. Через мгновение двое воинов присоединилось к его огромной армии. Оставшиеся люди только застонали и сильнее сжали рукояти своих мечей, топоров и копий. Они не собирались сдаваться, даже зная, что обречены.
— Стойте!
Этот крик пронесся над площадью, и обе армии замерли. Колдун вскинул голову и прищурился. В сердце вспыхнуло торжество. Королева.
— Кого я слышу, — его голос был наполнен издёвкой. — Ты что-то хочешь сказать?
Над городом повисла гнетущая тишина. Люди застыли, ловя каждый звук в ожидании её голоса. Внезапно в их рядах зародилось движение, и они нехотя расступились. Величественная, гордая девушка с короной на голове шагнула вперёд.
— Я согласна отдать тебе власть, — твёрдо произнесла она.
Среди её воинов послышался обречённый стон. Колдун сдвинул брови, насмешливо разглядывая противницу. Неужели у него получилось?
— Тогда прошу, — с издевательской галантностью, так непохожей на их прежние разговоры произнёс он.
Рыжие воины расступились, образуя между ними коридор. Гордо подняв голову, девушка пошла вперёд, казалось бросая вызов врагу каждым шагом. Колдун наблюдал за ней с ухмылкой. Его победа. Ему вспомнилась когда-то пустая угроза, прозвучавшая на Королевской площади: "что если защищать станет некого?" Теперь эти слова наполнились страшным смыслом, лишив её возможности сопротивляться. Но почему она сдалась так быстро? Наконец королева остановилась напротив, глядя ему в глаза. Соперница. Враг. О, сколько ненависти отражалось в одном её взгляде! Впрочем, ему что за дело? Их битва закончена отныне и навеки. Королева прекрасно знала новые правила. Её невозможно оставить в живых, и лишь она одна довела до такого исхода. Колдун жёстко усмехнулся. Он слишком долго шёл к цели, и ничто былое его больше не удержит. Королева холодно улыбнулась, прекрасно его понимая. Они снова враги, и она проиграла. Что ж, для побеждённой она держалась достойно. Смело взглянув в глаза колдуну, девушка поинтересовалась:
— Последнее желание приговоренной дозволено? Или ты настолько забыл о чести, что изменишь даже этой традиции?
Колдун хмыкнул. Теперь он понял, почему королева сдалась так быстро. Собралась выторговать что-то взамен своего поражения? Что ж. Он бросил быстрый взгляд в ту сторону, где впереди людей стоял, не в силах пошевелиться от ужаса, молодой дворянин. Тот самый чудак, влюбленный в королеву. Да и она, кажется, им дорожила. Нетрудно догадаться, что попросит девушка. В конце концов именно несчастный воздыхатель стоял в его списке жертв первым.
— Я исполню твою просьбу, — улыбнулся он.
Почему бы и нет? К тому же смерть не самая страшная кара. Найдёт на мальчишку другую управу.
В глазах королевы сверкнул мрачный огонь.
— Я прошу сохранить жизнь и рассудок моим воинам. Пускай они станут твоими подданными, но не перестанут быть живыми людьми.
Завоеватель удивленно и задумчиво приподнял брови. Он не ожидал такого, хотя, наверное, стоило. Колдун и впрямь планировал подчинить всех защитников своей воле, превратив в послушные куклы. Слишком уж легко давалась победа и слишком не хотелось оставлять врага в живых. Выходит, она решила пожертвовать собой ради спасения остальных. Что ж, пусть будет так. Он новым взглядом окинул королеву, коротко бросил:
— Хорошо, — и, обернувшись к своей армии, вслух отдал приказ. — С этого момента вам запрещается касаться людей. Те в свою очередь, — он чуть повысил голос, — могут обороняться в случае угрозы.
Удостоверившись, что его услышали, новый правитель повернулся к девушке.
— Довольна?
Та молча кивнула.
Сбоку послышался вскрик. Один из рыжих воинов, вооружившись чьей-то секирой, замахнулся. Обливаясь кровью, юный дворянин пошатнулся и рухнул. Наблюдавший за девушкой захватчик увидел, как она резко побледнела.
— Ты сделала свой выбор, — жестко, но всё же мягче, чем прежде, произнёс ее противник.
Королева слабо кивнула в ответ.
— Знаю, — тихо ответила она и взглянула на своего палача. — Я готова.
Мужчина лишь пожал плечами и указал на дворец, туда, где всё свершится. Девушка пошла к зданию, не пытаясь тянуть время или молить о пощаде. Её стойкость была достойна истинной правительницы. Колдун знал, о чем она думала, сдаваясь. Королева думала, что битву уже не выиграть и вражеская армия одного за другим уничтожит бесстрашных горожан. Думала, что ещё может спасти хотя бы оставшихся. А еще — он был уверен в этом — надеялась, что когда-нибудь выжившие восстанут и свергнут нового правителя. Королева погибала сама, но оставляла последователей, которым предстояло уничтожить ненавистного колдуна. Он прекрасно понимал это и знал, что ему ничего не стоит нарушить или обойти это право "последнего желания". И все же он не сделает этого. Он примет правила её игры и оставит защитникам шанс отомстить за королеву. Даже когда гордые карие глаза потухнут, он не отменит приказа. И если слуги королевы окажутся достойны ее жертвы… Что ж, победит сильнейший. Растянув губы в мрачной улыбке, колдун последовал за девушкой.
В своей комнате Рикард резко открыл глаза. Разбуженная стая тревожно зашевелилась у ног юноши. Сердце в груди колотилось как бешеное, а перед глазами всё ещё стояли картины сна: разорённый город, мёртвый Мартин, ненависть в знакомом взгляде. Рикард с трудом поднялся с кресла, чувствуя, как нехотя оживает затёкшее тело. Присмотревшаяся к нему Третья удивленно рыкнула — глаза хозяина были темны, как ночь за окном, и полнились жестокой решимости. Жуткое
