бары, ночные кафе и тому подобные заведения в военной форме – есть поношение для нашей славной формы. Офицеру надлежит остерегаться чрезмерного употребления алкоголя, который лишь замедлит процесс заживления ран, подобно тому, как он на протяжении своей жизни должен внимательно следить за своим здоровьем, чтобы иметь возможность выстоять перед лицом врага. Кто не имеет этого в виду, тот грешит против себя и против Отечества, которое сегодня как никогда остро нуждается в здоровых офицерах на фронте.

Комендант генерал-лейтенант фон Бонин.

3

…ни оружие, ни перчатки не совместимы… когда здорового офицера поддерживает дама… одна рука была засунута в карман пальто… достойное серьезности нашей эпохи… среди народных масс, до войны относившихся к офицерам неодобрительно…

4

Я рассматриваю социал-демократию как временное явление; она скоро уймется.

(Вильгельм II, 9 января 1900 г.)

5

После долгой дороги ПАП 253 разместился на военном полигоне под Валансьеном.

Здесь впервые столкнулись со многими новыми средствами ведения войны, о которых на русском фронте знали только по рассказам. Газовые боеприпасы, противотанковые снаряды. Зачем это всё?

Начались учения. Всех офицеров из всех штабов и батарей также направили на курсы.

После каждой лекции становилось ясно: война машин всё решительнее, но последнее слово – за артиллерией. Обучались. Узнавали разные новые вещи. Все старые правила пересмотрены. Офицеры ходили с книгами под мышкой: наставлениями по боевой подготовке, инструкциями по стрельбе, боевым уставом.

Всё явственнее ширилась неприятная атмосфера. Что-то здесь было нечисто, люди волновались…

К этому добавлялся недостаток грамотных офицеров вследствие рапортов о болезни, поданных во время передислокации. Всё это выглядело как сговор, уклонение от службы. Верить не хотелось. По этому поводу уже пошли шутки. И постепенно настрой становился всё более удрученным. Но разве пребывания в России было достаточно, чтобы вот так деморализовать офицеров? А если нижние чины заметят?

Но главное, где взять новых офицеров?

Третьему дивизиону двести пятьдесят третьего полка не хватало четверых. Спросили в резервном отделе гарнизона – годных к службе нет.

Обсудили: за несколько дней произвели в чин четверых вице-вахмистров. Но с чего вообще начинать с этими молодыми офицерами? Никто из них никакого понятия не имел о Западном фронте. Сомнительно, как они себя поведут.

Снова обсудили: а кто из полка вообще был во Франции? Рапорт третьего дивизиона был неутешительным: почти девяносто девять процентов состава расчетов с 1914 года воевали в России. Как и восемьдесят процентов офицеров. Никто из штаба не знал условий на Западе, кроме Райзигера.

6

Положение в России и Италии, предположительно, позволит в новом году нанести удар на западном театре военных действий. Соотношение сил воюющих сторон будет примерно равным. Для наступления можно выделить около тридцати пяти дивизий и тысячи тяжелых орудий. Их будет достаточно для наступления. Второе, более крупное одновременное наступление, например для отвлечения противника, невозможно. Наше положение требует нанесения удара как можно раньше, предпочтительно в конце февраля или начале марта, прежде чем американцы смогут ввести в бой крупные силы. Мы должны разбить англичан. Вся операция основывается на этих трех тезисах.

(Указания Ставки Главного командования по подготовке весеннего наступления 1918 года, установочное совещание Людендорфа и командующих групп армий, Монс, 11 ноября 1917 г.)

7

Бюро Вольфа сообщает 06.06.1918: Уничтожение гордой маневренной армии Антанты. Численность американских войск на Западе выросла с двухсот тысяч в начале 1918 года до семисот тысяч.

(Леопольд Шварцшильд. Обозрение, 3 ноября 1918 г.)

8

На фронте бушевала великая битва. Фронтовые сводки следовали изо дня в день. Продвигаемся ли? Неужели наконец-то началась долгожданная маневренная война? Принесет ли она окончательный конец?

Следили за сводками. Но все эти сообщения никого не делали ни веселее, ни смелее. Командир полка частенько вызывал к себе по вечерам офицеров: немецкое наступление обсуждалось по имеющимся картам, насколько это было возможно. И вот одним июньским вечером:

– Господа, насколько я вижу наше положение, за последние месяцы достигнуто многое, но не хватает взятия Реймса. Похоже, на данный момент наше наступление окончено. Однако помните слова генерала Людендорфа: не стоит ждать, что наступление будет как в Галиции или Италии. Предстоит великая битва, она начнется в одном месте, продолжится в другом и займет много времени, она будет трудной, но победоносной. Господа, я надеюсь, что наш полк скоро примет в ней участие.

Выступление через два дня! Поступающие приказы были волнующе загадочными. Никто ничего не знал, ничего не выяснил, они вообще едва были способны рассуждать после стольких часов марша. Три ночи подряд по двенадцать часов верхом, по деревням и городам. Подразделения перепутались.

Штаб третьего дивизиона шел отдельно, с ним лишь несколько вестовых от трех приданных батарей. Каждые три-четыре часа на пути появлялся дежурный офицер дивизиона с запечатанным письмом в руке: пункт назначения нашего марша на ближайшие несколько часов.

И вот однажды утром – Лаон. Здесь должны были немного передохнуть. Батареи расположились по деревенькам в предместьях или на участках обширного леса, стоявшего вокруг.

Со стороны фронта ничего не было видно. Но они были всё ближе к нему: в воздухе стоял непрекращающийся грохот. Несмотря на батареи ПВО, в небе появились стаи вражеских аэропланов, они начали бомбить Лаон и окрестные деревни. А в остальном всё было спокойно.

Воспользовались передышкой.

На склоне холма стояло несколько избушек, возможно, построенных пехотой несколько месяцев назад. Они стали штаб-квартирой дивизиона.

Работать было не над чем. Даже телефонной связи со штабом полка не было. Правда, по вечерам приходили приказы, и каждый вечер все дрожали от того, что им предстоит: когда дальше вперед? Но передышка продолжалась. Более того, было прямо приказано по возможности предоставить лошадям и экипажам неограниченный отдых. К тому же еды было много: полно хлеба и трески. Иногда даже по четверть литра коньяка на человека.

Веллер и Райзигер большую часть дня играли в шахматы. Капитан обнаружил неподалеку неплохую столовую кавалерийского полка. В ней он и оставался при малейшей возможности.

Там он и был, когда одним вечером незадолго до темноты Веллер и Райзигер пришли к нему, чтобы зачитать приказ, положивший конец их покою.

VII этапная инспекция[43], Ia, 365, секретно:

Согласно приказа гл. ком. Армии № 7, Ia, Ген. арт. 4431/18 от 26.06.1918, переброска двумя ночными маршами, выступление в направлении Лонгеваля в ночь на 1.07.1918. Выдвигаются: а) легк. кол. снабж. – 1.07. вечер; б) командиры и штабы полка и дивизионов, с ними по одному офицеру с сопровождающим от каждой батареи – 1.07. вечер; в) батареи без обозов – 2.07. вечер. Маршрут переброски: Прелесс –