– Алекс… – попытался прервать его тираду Терещенко.

– Но я тоже женщина!

– Глядя на тебя, об этом думаешь в последнюю очередь! – не унимался Фортиус. – Такое чувство, что ты вообще не имеешь понятия ни об изящности, ни о мягкости, ни, тем более, о слабости!

– Я капитан! Я военный человек! – зло выдохнула Лия.

– Ты говоришь, как мужик, а пытаешься меня сейчас убедить в обратном! – рассмеялся Алекс. – Ты девочек наших видела, которые тоже военные? Да они на полигон под форму белье кружевное надевают, потому что девочки!

– А ты, я смотрю, уже успел проверить, что под формой у каждой, – молниеносно отреагировала коротко стриженая блондинка.

– А на тебя, кроме преследующего лично свои цели Ярошенко, кто позарился-то еще хоть раз? – хмыкнул Алекс.

Лия обиженно опустила голову, не зная, что ответить.

– Мне тридцать лет, и я хочу быть любимой, – всхлипнула она.

– Научись быть женщиной, и все у тебя сложится, – попытался утешить ее Александр и по-дружески похлопал по плечу.

– Да, побудь женщиной, подрежь сырку, – хохотнув, подвинул к гостье опустевшую тарелку Алекс.

За окном стемнело, а потом опять рассвело. Время текло незаметно. Каждый из присутствующих то погружался в свои мысли и воспоминания, то опять вступал в обсуждение своих нелегких дум и пережитых событий.

В обед дверь квартиры Фортиуса открылась, и без приглашения вошли профессор Тори и доктор Багульников.

– Что за попойку вы тут устроили! – гневно начала Рита. – Уже половина личного состава сбегала вам за выпивкой! Вы почему ведете себя, как глупые юнцы, а не как руководители локации! Позорище!

– М-м-м, – еле промычал Алекс, – Рита, а вас угостить?

– Доктор, колите, – обратилась Тори к Петру Ивановичу.

Через двадцать минут после укола все трое были трезвы, как стеклышки, и сидели за обеденным столом, опустив головы перед профессором Тори, как нашкодившие школьники.

– Вот и чудненько! – сказала профессор Тори.

– Какое сегодня число? – поинтересовался Александр.

– Сегодня среда, двадцать восьмое апреля, – ответил доктор Багульников.

– Вы мне так ничего и не сказали о похоронах, – забеспокоился Алекс.

– А ты бы что-то услышал в таком состоянии? – парировала профессор Тори.

– Простите, не сдержался, – отводя взгляд в сторону, ответил Фортиус.

– В шесть часов вечера прошу всех на совещание к полковнику Мейджеру, – проговорила Рита, – надеюсь, вас можно до этого времени оставить без присмотра?

– Я уже ухожу, – вскакивая с места, ответила Лия Эссет.

– Да и мне пора, – поддержал ее Александр.

***

– Рита, – окликнул шедшую по коридору профессора Тори Виктор Зорин, – мне нужно поговорить с тобой.

– Хорошо, – озадаченно приподняла бровь Рита, – только давай побыстрее, а то до совещания остался только час.

– Это ненадолго. Я знаю, кто захочет стать резервной Вита Лонга, – понижая голос почти до шепота, произнес он.

– Добровольно? – удивленно спросила профессор Тори, заглядывая в глаза Виктору и пытаясь увидеть в них признаки помешательства.

– Я не сошел с ума, не надо так на меня смотреть. У нее есть на это веские причины.

Профессор Тори перевела взгляд за собеседника и увидела поодаль нерешительно топчущуюся Милану. Она внимательно наблюдала за разговаривающими и нервно заламывала руки. Глаза профессора округлились в изумлении.

– Она? – кивнув головой в сторону секретаря, спросила Рита.

– Да, – оглянувшись, ответил Виктор.

– Зорин, сказать, что я шокирована, это не сказать ничего! – выдохнула Рита. – Ты понимаешь, на что ты ее обрекаешь?!

– Она сама этого захотела, – спокойно ответил Виктор.

– Боже… Какой же ты флегматичный и бессердечный человек. Милана – единственная женщина в твоей жизни, к которой ты испытывал какие-то чувства. Только она смогла втиснуться между тобой и твоей любовью к строительству. А сейчас ты хочешь разрушить ее жизнь?! Ты сумасшедший?!

– Она предала меня, – холодно заметил Виктор.

– И ты теперь так изощренно ей мстишь?!

– Это не месть, поговори с ней, и ты все поймешь.

Профессор Тори кивнула секретарю, давая понять, что она может подойти.

– Он тебе объяснил, на что ты соглашаешься? – без каких-либо эмоций спросила Рита у Миланы.

– Да, – еле слышно прошептала та дрожащими губами.

Рита недоверчиво покачала головой.

– Пойдем в мой кабинет, нам действительно нужно поговорить.

***

В кабинете полковника Мейджера собрался Совет, приглашенный лейтенант Макс Залесский, несколько человек, отличившихся в боевых действиях при прорывах между измерениями, и белокурая девушка-журналистка. Также на совещании была Милана, которая постоянно нервно одергивала рукава на своей блузке и периодически испуганно смотрела то на профессора Тори, то на профессора Зорина.

– Рад всех видеть! – начал полковник, как только все уселись, и гул сменился полной тишиной. – Сегодня я хотел от лица всей локации поблагодарить наших активистов. В ближайшие дни будет издан приказ о присвоении вам новых званий. Церемония оглашения произойдет в парадном зале, а также будет присутствовать пресса, чтобы все знали своих героев в лицо, – улыбнулся полковник Мейджер, смотря на группу людей в военной форме.

– Также я имею честь сообщить, что сегодня мною был подписан указ о присвоении капитану Алексу Фортиусу звания полковника! – торжественно произнес Никос.

Все присутствующие зааплодировали. Фортиус встал и благодарно кивнул головой.

– Поскольку полковник Фортиус, несмотря на все возникшие сложности, проявил себя как мужественный, волевой, ответственный человек и довел до конца дело, от которого зависела жизнь всего нашего ответвления, я считаю, что вполне могу возложить на него обязанности главы Курильской локации.

По кабинету пронесся удивленный ропот. Алекс грустно улыбнулся и с благодарностью посмотрел на полковника Мейджера.

– Полковник Фортиус неоднократно доказывал свою преданность нашему ответвлению и общему делу. Я уверен, что это идеальный кандидат на пост руководителя, – продолжил Никос, – в течение трех дней я передам ему все дела, а сам удалюсь на заслуженный покой. Поскольку у нас сегодня присутствует представитель прессы, – говорящий кинул в сторону блондинки, – завтра данная новость будет известна всей локации. Соответственно, если у кого-то есть возражения по выбранной мной кандидатуре, то в течение трех дней я готов их принять и рассмотреть.

Все присутствующие опять зааплодировали, послышались выкрики: