на лице по-прежнему было равнодушное спокойствие. Джесс всегда его ненавидел. Но никогда не ненавидел так сильно, чтобы становилось прямо физически больно. – Это было необходимо, разумеется. Девчонке нельзя было доверять, и это очень печалит. И теперь я понимаю, что не могу доверять и никому из вас. Я очень рассчитывал на то, что мы с вашим отцом придем к соглашению, но он, похоже, недостоин доверия, как и любой другой преступник. Ради защиты Великой библиотеки я должен избавиться от всех тех, кто загрязняет наше общество. Повстанцев. Поджигателей. Преступников. А вас… вы виновны, по крайней мере, в одном из этих проступков, если не в большем. – Он кивнул капитану: – Отведите их обратно в тюрьму. Заберите тело для погребального обряда. Она заслужила хотя бы это.

– Я убью тебя, – сказал Брендан. В его голосе был весь тот гнев, что Джесс проглотил, а может, и больше. – Старый злой ублюдок, ты заплатишь за это, даже если мне придется выбираться из ада, чтобы рассчитаться с тобой.

– Не трать силы, – сказал брату Джесс. – Он того не стоит.

Архивариус улыбнулся и пожал плечами.

– Вульф? А ты угрожать мне не будешь?

Вульф продолжил молчать. Его темные глаза были наполовину скрыты под растрепанными волосами, и он не выглядел способным на что бы там ни было, он был слаб. Однако каким-то образом Джесс решил, что это пугает даже больше, чем неприкрытый, ноющий гнев брата.

– Уведите их с глаз моих долой. – Архивариус вздохнул и взял ручку. – Мне придется искать новую помощницу.

Первым вывели Брендана, и Джесс был этому рад.

Это означало, что Брендана не стали заставлять глядеть, как девушку, которую он любил, завернули в испорченный ковер и бесцеремонно уволокли, а ее убийца даже не посмотрел на нее напоследок.

Глава двадцать седьмая

Коридоры опять поменяли свое расположение, и Джесс угрюмо запомнил и их новую конфигурацию; он начинал видеть закономерность, но понадобится куда больше информации, чтобы разгадать этот пазл. Вряд ли у него получится после того, как он ушел. Джесса не покидало чувство, будто он видит кабинет архивариуса в последний раз.

На руках Брендана, как и на ногах, теперь тоже были кандалы; когда Джесса засунули в бронетранспортер и усадили, с Бренданом обошлись так же. И с Вульфом. Использовать свою численность, чтобы попытаться сразить солдат, что их окружили, не удастся, хотя на короткий миг Джесс задумался о подобной возможности. Брендан теперь сидел молча, замерев как механический страж. Он был весь в крови Нексы, и Джесс мог только вообразить, каково это – ощущать, как эта кровь холодеет на твоей коже. Если ему когда-либо нужна была причина, чтобы пожелать архивариусу смерти, теперь она у него была.

– Брен, – сказал он тихонько. Когда ответа не получил, добавил: – Малявка.

– Не надо, – сказал Брендан. – Просто не надо.

– Оставь его, – сказал Вульф, сидящий с другой стороны от Джесса. – Джесс. А Санти…

– Я не знаю, – сказал Джесс. – Но я рад, что вы живы.

– Да неужели? – Вульф вновь заговорил с проблеском своего привычного презрительного тона. – Это удивительно, учитывая, какой ужас вам из-за меня только что пришлось пережить.

– Это моя вина, – сказал Джесс. – Мы с Дарио думали… мы думали, вы расскажете все о наших планах Санти, и Санти нас быстро остановит. Я презирал себя за то, что не рассказал вам, но… – он покачал головой. – Это не стоило ваших страданий, профессор, простите меня.

– Не вини себя во всех земных невзгодах. Мне от твоего чувства вины не легче, Брайтвелл. Мне нужно, чтобы ты думал ясно. С нами еще не покончено.

Хотя выглядело все так, что покончено, подумал Джесс, но промолчал. Что ж, хоть профессор Вульф не был сломлен до глубины души. Пока что. А вот Брендан… Нет, это невозможно. Брат всегда подстраивался, он не ломался. Никто не цеплял его за душу так сильно, чтобы причинить боль. Или по крайней мере, он никогда не показывал свою боль, если та и существовала.

– Не знаю, как мы отсюда выберемся, сэр, – сказал Джесс. – В мои планы не входило… это. Все это.

– Полагаю, это было бы уже слишком, если б в твои планы такое входило, – сказал Вульф. – Но времени, чтобы почувствовать свое поражение, у нас полно.

– Заткнитесь вы, – проворчал один из солдат. – Вы не увидите ничего, помимо тюремных камер и могил.

Сложно было поспорить с этим заключением… только вот бронетранспортер, который все это время мчался на большой скорости, внезапно затормозил, отчего всех швырнуло вперед.

– Благословенная Исида, научись водить, придурок… – закричал все тот же солдат, который говорил вначале, и стал протискиваться вперед, чтобы постучать в оконце, отделявшее салон от водителя. – Что стряслось?

Ответа не последовало. Бронетранспортер замедлился, и Джесс покосился на Вульфа, а потом на Брендана. Глаза Брендана были закрыты, а выражение лица напряженным и неподвижным, однако Вульф отлично отдавал себе отчет о происходящем.

– Будь готов, – шепнул профессор, и Джесс кивнул. К чему ему следует быть готовым, он не был уверен; с кандалами на руках и ногах он мало что мог сделать, разве что хаотично толкаться. Однако любая неожиданность могла, очень даже могла оказаться полезной.

Бронетранспортер с шипением двигателя остановился, и кто-то быстро, деловито трижды постучал по двери.

– Ну же, солдат, нам некогда терять время, – рявкнул скучающий голос. – Приказы и бумаги. У нас приказ от высшего командования.

– Говорите с водителем! – крикнул в ответ командир, не открывая. – У него есть разрешение!

– Он говорит, что разрешение у вас.

– Мы перевозим заключенных по приказу архивариуса, идиот ты. Не видишь, что ли, эмблему элиты на транспорте?

– Говорят, кто-то спер два таких транспорта. Я должен все осмотреть, прежде чем открою ворота.

– Какое у вас звание, солдат? – рявкнул стражник элиты.

– Лейтенант, сэр. А ваше?

– Я старше вас по званию. Открывайте ворота!

– Покажите мне приказ, и все сделаем.

– Чтоб твою душу крокодилы сожрали… – Командир поднялся и вытащил пистолет, а следом солдаты, окружавшие их, последовали примеру. – Будьте начеку. Мне это не нравится.

– Лейтенант? – в дверь снова ударили. – Если вы вынудите меня вскрыть эту консервную банку, я вам голову оторву, и плевать, выше вы меня по званию или нет!

Звучало так, будто офицер был очень рассержен и устал, подумал Джесс, и то же самое, очевидно, решил и их командир элиты, потому что отворил замок и распахнул дверь ровно настолько, чтобы пропихнуть в щель Кодекс.

– Первая страница, – сказал он. – И я хочу знать ваше имя. Будьте уверены, вам предстоит чистить туалеты в казармах после того, как…

Он умолк, потому что начал кашлять… и через несколько секунд кашляли уже все; они кашляли беспомощно и мучительно, хотя Джесс и не видел дыма. В следующие несколько секунд глаза наполнились обжигающими слезами, и Джесс скорее почувствовал, чем увидел, что солдаты, которых тошнит, на