Некоторое время мужчина лежал на мне. Я тоже не хотела его отпускать. Наконец он отстранился и лег рядом, заботливо укутав нас в толстые одеяла. Я положила голову ему на грудь, а он запустил руку мне в волосы. Я была наполнена счастьем и почти уснула, но внезапно раздались крики.

Менее чем через минуту, полностью одетые, мы выбежали из палатки. Снаружи я сразу столкнулась с Эстесом, который спешил к нам. Я покраснела, когда вспомнила про свой нервный срыв, свидетелем которого стал король. К счастью, он быстро ушел, как и остальные чиновники, но я все же стыдилась. Я склонила голову в приветствии. Когда Эстес заговорил с Винсентом, я поняла, что беспокоилась зря. Короля совершенно не волновали ни мое неуклюжее приветствие, ни мой нервный срыв.

– Где ты был? – тихо спросил он, но в его глазах горел огонь.

– Шел к тебе, – ответил Винсент.

Эстес покосился на меня. Его взгляд чуть смягчился.

– Армин перешел в атаку. Ты должен командовать армией, а не я.

Винсент кивнул и вернулся в палатку, чтобы облачиться в доспехи. Я отправилась было за ним, но Эстес остановил меня.

– Китана, почему Винсент отослал тебя?

Я удивилась, почему король не спросил Винсента раньше, но все же ответила:

– Я беременна.

Эстес удивился и некоторое время молчал.

– Поздравляю, – наконец произнес мужчина. Он явно обрадовался, но не знал, как должен реагировать на такие новости в самый разгар войны.

Я смотрела на него и вспоминала о похищенных детях. От этого к горлу подкатила тошнота.

– Спасибо.

– Стань хорошей матерью для моего внука.

– Сделаю все, что в моих силах.

Эстес как-то странно изучал меня. Он был в глубокой задумчивости, и мне было не ясно, что у него на уме. Наконец я различила чувство в его глазах: сожаление. Это придало мне сил, и я осмелилась задать вопрос:

– Скажите мне, Эстес, почему Сентерия и Зираков враждуют? Я часто спрашивала у матери, но она пропускала мои вопросы мимо ушей. Мне рассказывали лишь о том, что вы нападали на Зираков и убивали наш народ.

Все свое детство я ненавидела Сентерию, мечтала, что однажды уничтожу эту страну и стану героиней для своего народа. Но у меня никогда не было причины для ненависти.

Я думала, что Эстес не ответит, но он удивил меня:

– У меня был брат куда умнее и дальновиднее меня.

Я попыталась вспомнить хоть что-то о брате Эстеса, но безуспешно. Моя мать никогда о нем не рассказывала, и в источниках Зиракова он не упоминался.

– Он был очень добр и красив. Он должен был стать королем Сентерии, и он бы взошел на престол, если бы остался в живых. Когда-то давно между нашими странами царил мир. Он отправился в путешествие в вашу страну и полюбил твою мать. Твоя мать убедила его, что у них настоящие взаимные чувства.

Эстес смотрел вдаль. Казалось, он вновь переживал те события, которые произошли много лет назад.

– Потом она изменила ему. Мой брат захандрил, потерял доверие к людям и замкнулся в себе. Он не смог вынести одиночества. Однажды он оставил записку и покончил с собой.

Я хотела расспросить Эстеса о многом. Как звали его брата? Почему он решил, что моя мать ему изменила? Может быть, произошла ошибка? Я не смела. Впервые Эстес был откровенен со мной, и мне не стоило преступать границу. Я хотела выразить ему свои соболезнования, но внезапно король сменил тему:

– Я знаю, что ты нашла Нико.

Я удивленно уставилась на Эстеса. Я злилась, что он следил за мной, но также почувствовала и облегчение. Теперь мы могли обсудить все открыто.

– Зачем ты искала его? Ищешь что-то, что поможет настроить сына против меня?

Видимо, Эстес не знал о том, что связывает меня с Нико. Несколько томительно долгих секунд я обдумывала, стоит ли ему открыть правду, и наконец решила поступить честно.

– Нико – мой отец, – с горечью призналась я. – Человек, от которого вы пытаетесь избавиться, потому что он узнал ваши грязные тайны, не кто иной, как мой отец.

Впервые Эстес не смог скрыть чувств. Он выглядел потрясенным.

– Лерой… – наконец слабым голосом произнес он.

– Огромная ложь, – призналась я. На моих губах заиграла улыбка, хотя наш разговор не был веселым. – Неверность моей матери сгубила не только вашего брата. Она обрекла меня на жизнь во лжи в течение долгих лет.

Я увидела печаль в глазах Эстеса и поняла, что его сердце разбито. Он сбросил маску могущественного непобедимого короля. Я впервые заметила, насколько он стар. Прошел лишь год с тех пор, как меня отправили в Сентерию, но Эстес сильно изменился за это время. Его лоб прорезали глубокие морщины, под глазами темнели круги.

На краткий миг мне стало жаль его. Человек пережил гибель брата и столько лет боролся, чтобы отомстить… Если бы Нико не рассказал мне о его жестокости, я могла бы его понять. Отбросив сомнения, я выпалила то, что меня беспокоило:

– То, что вы сделали с детьми, непростительно.

– Тому, кто управляет страной, порой приходится принимать трудные решения.

– Долг каждого правителя – защищать свой народ, а не бросать его на растерзание волкам.

Я думала, что мои слова его разозлят, но король глубоко вздохнул:

– Однажды мой трон займет Винсент, а ты станешь королевой. Тебе придется принимать решения, за которые ты будешь себя ненавидеть, Китана. Ты станешь стыдиться того, что ты человек.

– Вы похитили столько детей лишь для того, чтобы они погибали с вашим именем на устах. О чем вы вообще говорите?

– Да, я приказал им выкрикивать мое имя. Это должно было внушать страх врагам короля Сентерии Эстеса. Я предупреждал их, с каким королем им придется столкнуться. Я не стану оправдываться, но знаешь ли ты, со сколькими странами я подписал мир, скольких заставил выплатить компенсации, как много войн избежал?

Я сжала кулаки:

– Что бы ни случилось, я не стану такой. Уверена, что и Винсент тоже.

Король улыбнулся страшной улыбкой:

– Я бы очень хотел, чтобы у тебя был выбор, дитя мое.

Сказав это, король развернулся и молча ушел. Его слова эхом отдавались в моей голове.

Несмотря на бесконечные протесты Винсента, я облачилась в серебряные доспехи и взобралась в седло. Мужчина неустанно твердил мне, что я беременна, что должна держаться подальше от битвы, но я не могла отсиживаться в палатке, пока другие солдаты боролись за свою жизнь.

Мы все удивились, когда Армин отступил после внезапной атаки. Я прожила с ним многие годы, мы часто беседовали, но даже я не представляла, что у него на уме. Кажется, я его совсем не знала. Возможно, так было всегда, но заметила я лишь сейчас.

Мы оказались в самой гуще войны, по разные стороны баррикад. Армин