– Прошу меня извинить за внезапный уход, – вежливым голосом произнес Лиам.

– Феликс, – представился эльф, подошел ближе и протянул руку мужчине, делая вид, что впервые видит.

– Очень приятно, Лиам, – сказал маг, на рукопожатие ответил, правда сильнее, чем изначально собирался. Если это и принесло дискомфорт Феликсу, то тот вида не показал.

– Взаимно. Амели много про вас рассказывала…

Ужин прошел не так гладко, как Стефани мечтала, но и не провально. Она старалась откровенно не рассматривать гостя, понимая, что это невежливо, но все равно периодически забывалась. Дерзкий и самоуверенный подросток, которого они когда-то встретили за разломом, уже тогда отличался изяществом и красотой, а с годами и вовсе стал неотразим. Из разряда тех людей… м-м-м… или эльфов, которые знают как хороши и без зазрения совести этим пользуются. Большие глаза эльфа цвета океана, обрамленные длинными черными ресницами, притягивали взгляд, вовлекая в пучину отраженной там силы и самодостаточности. Полные губы эльфа часто растягивались в улыбке, образуя небольшие ямочки на щеках. Стефани невольно улыбалась в ответ.

Прошли годы, а характер у Феликса остался такой же яркий и неунывающий, заряжающий своей энергией. Не поддаться очарованию эльфа было невозможно… Но…

Каждый раз, когда Феликс, случайно забывшись, в порывах нежности касался руки их дочери, Лиам сердился. Нет, он ничего не говорил и не хмурился, но Стефани умела чувствовать его настроение, знала, какие эмоции одолевают мужа.

Амели смотрела на Феликса, как на величайшее сокровище в своей жизни, восторженно и влюбленно, а тот отвечал ей теплом во взгляде, каждый раз тая, когда она называла его по имени. Это умиляло Стефани и нервировало Лиама.

К концу вечера все четверо смогли найти точки соприкосновения в разговорах и поведении, и когда настало время прощания, то рукопожатия и улыбки стали более искренними. Едва счастливая Амели упорхнула, держась за руку Феликса, за порог отчего дома, Лиам облегченно выдохнул.

– Видишь, всё не так уж и плохо, – с теплом в голосе произнесла Стефани, подходя и обнимая мужа.

– Да уж, – ворчливо сказал Лиам, – хуже может быть лишь только если Бриан, когда вырастет, влюбится в одну из дочерей Уэйна.

– Не приведи Ксандора, – ужаснулась Стефани, а потом рассмеялась, вдруг представив, какое было бы лицо у Уэйна случись подобное. Лиама посетили, очевидно, те же фантазии, улыбка тронула его губы.

Веселье Стефани сразу же погасло. Посуда… Гости прекрасны, но вот уборка… А время уже позднее, да и волнение сильно вымотало.

«Ай, всё завтра, пусть стоит».

– Иди спать, ты устала, я сам всё уберу, – тихо сказал Лиам, выпуская из объятий.

Он стал собирать со стола посуду, ловко перемещаясь по кухне-гостиной, маневрируя между расположенной здесь мебелью. Стефани расплылась в улыбке, любуясь им. Вспомнилось время, когда они оба были официантами. Лиам часто жалел её и отправлял к себе отдыхать, а сам убирался… Волна нежности затопила её душу, рискуя стать слезами. Слезами счастья.

– Когда-нибудь настанет время, когда ты не будешь плакать. А если и захочется, то только от счастья, – твердо сказал он, – обещаю.

«Мой милый… ты сдержал обещание».

– Лиам, – позвала она, а потом подбежала и крепко обняла. – А я говорила, что люблю тебя? – она потерлась носом о его нос.

– Что-то не припомню… – он прикрыл глаза, наслаждаясь её близостью и смешением их дыхания, испытывая трепет, как и в первый раз их объятий.

«Люблю тебя, мой милый Лиам».

Глаз он не открыл, счастливо улыбнулся, ответил:

– Дорогой сбывшихся надежд

Сквозь шрамы раненой души

К мечте, что привела к тебе…