Не повезло лишь одному бойцу из МТГ Деда — тот ехал на подножке «Проходца», держась одной рукой за поручень, в другой у него был короткий пистолет-пулемет, и именно его чертово щупальце решило выбрать в качестве первой цели.

Щупальце обвилось вокруг ноги, одним резким движением сдернуло бойца на землю.

Тот отреагировал мгновенно, дав очередь, да только к нему уже подползли еще два или три щупальца, мгновенно окольцевавших его руки и тело.

Тот, кому эти щупальца принадлежали, зашевелился, словно бы боялся, что добыча вырвется.

Так оно, собственно, и было — едва только мы поняли, что происходит, я и еще пара солдат бросились на помощь плененному, отсекли щупальца, освободили его.

Совсем рядом заколыхалась земля, начала расти. Холм поднимался и поднимался, а затем, когда с него упали комки грязи, наросты травы и кустов, мы увидели того, кто пытался нас сожрать.

Это нечто напоминало гигантскую жабу, вот только из ее спины росли несколько десяток тех самых щупалец, коротких и длинных, целых и нами подрезанных.

Тварь открыла свой непомерно огромный рот и стрельнула языком в одного из моих бойцов.

— А-а-а-а!

Язык «Лягушки» долетел до бойца, стоявшего метрах в пятнадцати.

Розовый, весь в пупырышках, длинный и тонкий язык пронзил броню и тело бойца насквозь.

Более того, чертова тварь, проткнув человека, обмотала его своим языком и принялась тащить к себе.

Сделать это ей, конечно же, не позволили.

Я не заметил кто именно, вроде десантник из МТГ Выдры, в один прыжок добрался до языка, размахнулся и врезал по нему ножом.

Как оказалось, столько усердия было ни к чему — язык «порвался» с первого удара, лопнул, как канат, и из его обрубков во все стороны хлынула буро-зеленая кровь.

«Лягушка» тонко заверещала, задергалась, принялась хлестать обрубком языка по сторонам, но быстро это прекратила — практически весь взвод схватился за оружие и дал по ней очередь, буквально изрешетив.

Убедившись, что тварь подохла, я развернулся и побежал к раненому, рядом с которым уже сидел Дед и один из бойцов его МТГ, выполнявший «роль» взводного медика.

Раненый выглядел хреново — «медик» открыл ему забрало, светил в глаза фонариком, но тот на свет никак не реагировал, зато его била мелкая дрожь, кожа на лице стала быстро сереть, на губах появилась розовая пена.

— Вытащите эту хрень из него! Быстро! — приказал медик.

Так как я оказался ближе, выхватил из ножен свой нож, рубанул по языку «Лягушки», ухватил его остаток и вытащил из тела бедолаги.

— Давай, держись, держись! — приговаривал «медик», да только дрожь у раненого лишь усилилась.

— Что за хрень? — спросил я.

— Отравление. Какой-то сильный токсин. Даже аптечка не справляется, — рублеными фразами ответил медик, продолжая попытки помочь раненому.

К сожалению, попытки оказались безрезультативными — бедолагу еще пару минут били конвульсии, а затем он затих. Аптечка на его скафе коротко пиликнула, индикаторы зажглись красным, сигнализируя, что основные отслеживаемые параметры оператора ниже нормы.

— Все, отмучился, — тяжело вздохнул медик.

— Отойди-ка… — я отодвинул бойца, вытащил нож и присел рядом с телом.

— Ох ты ж, мать твою… — Дед брезгливо отвернулся в сторону, пока я отрезал бойцу голову. — Это что еще за варварство?

— Есть другой способ доставить его на корабль, чтобы данные ушли в клон-центр? — осведомился я.

Дед не ответил. Похоже, он сейчас был всецело сосредоточен на том, чтобы не сблевать.

— То-то же, — буркнул я и протянул отрезанную голову Деду. — На! Теперь ты за него отвечаешь.

— Не хотел бы, чтобы вот так и мне башку отчекрыжили, — заметил один из подчиненных Деда.

— А я бы хотел, — заявил я, — не хочу подохнуть на богом забытой планете по собственной тупости или от лап какой-то твари. На хрена нам клон-центры, если ими пользоваться не будем?

— Уроды из штаба могли бы какой-нибудь девайс выдать, чтобы данные собирать, — заметил боец. — Голову отрезать — это…

— Пока единственный метод, — заявил я, — других не знаю, и хорошо, что хоть об этом случайно узнал. Все, хватит болтать! Подъем, «Браво»!

Взвод выстроился в прежний порядок, пошагал вперед, вновь прорубая себе дорогу через джунгли…

* * *

Местное светило уже начало клониться к горизонту, а джунгли, как казалось, и не собирались заканчиваться.

Я уже несколько раз сверялся с картой, проверял навигационную систему — может быть, что-то дало сбой, может быть, где-то ошибка? Мы ведь не так далеко от предполагаемого места «приземления» капсул жуксов должны были высадиться, сколько же идти?

Самое забавное то, что проверив дистанцию, которую мы прошли, оказалось, что всего-то около 20 км. По идее мы эту дистанцию должны были преодолеть максимум часа за три, при этом даже не вспотели бы. Но на деле сегодняшний марш-бросок измотал так, что сил даже передвигать ноги уже не было…

— Командыр! — внезапно появившийся голос Чухи, находящегося в авангарде, заставил меня оживиться и напрячься. Ну? Что там еще за напасти на наши головы намечаются?

— Говори! — приказал я.

— Канэц! — заявил Чуха. — Всо…

— Что «все»? Как это конец? — разъярился я.

Эти джунгли меня уже окончательно доконали, я был зол, и Чуха со своими невнятными докладами стал последней каплей.

— Джунгли все.

О! Мое настроение сделало поворот на 180 градусов.

— Дальше пустынь с трава. Деревья нет, — меж тем закончил докладывать о своих наблюдениях Чуха.

«Пустынь с трава»? И без деревьев? Это еще как? А-а-а…степь.

— Будь на месте, ожидайте нас. Насколько далеко вы ушли вперед?

— Полтора тысяча прыг, может, два прыг.

Угу. 1.5–2 км. Что ж, не так и далеко. Хвала небесам, сегодня выберемся из этих долбанных джунглей, которые я уже ненавижу всем сердцем.

— Все, тогда будьте на месте. Вперед не лезть. Наблюдайте, — приказал я.

— Поняль…

— Так, ребятки, — заявил я, переключившись на общий канал, — Чуха говорит, нам осталось максимум 2 км, и мы выберемся из этих сраных джунглей, так что давайте, наподдайте!

Настроение бойцов улучшилось, как и у меня, и если до этого все мы брели, как усталые, старые лошади на скотобойню, то теперь резко воспрянули духом, куда бодрее пошагали вперед.

Чем меньше нам оставалось идти, тем светлее было впереди. На каждом шаге мне казалось, что еще немного,