Кестель ожидал упереться спиной в кирпичную стену, но та подалась. Тело пролетело сквозь нее, будто всосанное.

Ошеломленные танцовщицы застыли. Ударившая в спину опомнилась первой, кинулась следом – и ткнулась в кирпичи. Там, где мгновение назад исчез Нетса, теперь была прочная и совершенно целая стена.

Танцовщицы переглянулись и сняли маски. Лица Мариссы и третьей сестры перекосились от ярости. Алия, из-под чьего ножа удрал Кестель, спокойно предупредила:

– И не думайте о грубостях, и не смейте непочтительно выражаться о подземельях, куда мы зашли в гости.

Обе сестры злобно уставились на Алию.

– Иначе мы никогда не выберемся отсюда, – добавила она.

Виана ДаХан скорчилась на полу и умирала. Она не думала о муже, Кестеле и народе хунг. Она не боялась и не ощущала боли.

Виана умирала, думая о том, что Живые лабиринты все-таки на ее стороне. Просто они заинтересовались тем, что же произойдет. Жаль, конечно, что они не спасли ее, а решили удовлетворить любопытство.

Но сожаление быстро ушло. Виана ощутила лишь его мимолетную тень – последнее, что Виана ДаХан ощутила в этой жизни.

Кестель лежал на каменном полу и думал.

Танцовщицы Басис убили Виану. Нет, они не танцовщицы. Они всегда держались рядом с ней после ее внезапного возвращения перед боем. Все думали, что ее похитили, – а ее и вправду похитили. Она солгала. Она вовсе не отправилась в Круг Басис по ночному городу.

А сколько страха и отчаяния было в ее лице! Она боялась ответов на свои вопросы, не хотела, чтобы Кестель отвечал. Но спрашивала, потому что не могла не спрашивать. У нее не было выхода.

Во всяком случае, Кестелю хотелось, чтобы было именно так.

Он поднялся с пола и осмотрелся. Он оказался в небольшой круглой комнате с чашей вечного огня на кирпичном возвышении посередине. Никаких дверей – только скрытая сумраком, ведущая наверх лестница.

Боги, ведь прошел сквозь стену. Прошел как бесплотный дух.

Кестель осторожно дотронулся до стены в том месте, через которое попал в комнату. Кирпичи – жесткие, неподвижные, вовсе неподатливые.

Кестель слегка надавил, потом надавил сильней.

Ничего.

Виана умерла от удара в шею. Кестель видел, как ее пырнули, видел кровь. Виана уже не поможет отыскать нужную дверь.

Кестель постарался отогнать эту мысль.

Ведь они убили ее. Это Алия дрожала там, во мраке. Он почуял ее страх, когда ненароком дотронулся. А с ней, наверное, тот ее маг… или магиня. И еще какая-то третья. Ради мозаики они убивали без тени сомнения. А ему, Кестелю, они уготовили судьбу горше смерти.

Кестель жутко устал. Но сейчас не до отдыха. Те три женщины в черном по-прежнему в Лабиринтах. Хотя чего бояться? Подземелье спасло, так что уж, наверное, не позволит столкнуться с орденскими ведьмами.

А может, Лабиринты сами подскажут нужные двери?

Он отряхнул пыль, взошел на лестницу. Пусть идется куда глаза глядят. Лестница круто шла вверх. Кестель шел медленно, старался не думать о Виане и о ее смерти. Было темно. Он шел, касаясь ладонью стены.

Сначала Кестель услышал запах леса, а потом наверху забрезжил свет. Ба – солнце! Последние ступени Кестель пробежал. Он вышел из Лабиринтов и ощутил на лице ветер, услышал его в ветвях деревьев.

Лестница выводила в лес сквозь дупло огромного дуба. Кестель выбрался наружу и уселся на старом пне, с одной стороны поросшем мхом.

Кестель вздохнул. Да, незадача. Он-то надеялся, что Лабиринты подскажут нужную дверь, а они просто приказали убираться.

Кестель коснулся места, где кинжал лжетанцовщицы распорол рукав. Ткань рассечена, но острие не коснулось кожи.

– Кестель, – позвали его.

Он мгновенно вскочил, выхватил меч, развернулся.

Пусто. Одни деревья вокруг.

Только через минуту он заметил затаившегося в траве следопыта – и скорее почуял, а не увидел остальных. Еще двое. И, наверное, третий.

Окликнувший его встал. Кестель узнал его и одним движением загнал меч в ножны.

– Кестель, – повторил подошедший Парс.

Он был с запрещенным оружием.

– А твои приятели не подойдут?

– То, что я должен рассказать, предназначено одному тебе. Это весть от Третьего генерала.

– Того самого, покончившего с собой?

Парс развел руками.

– Вы ждали меня?

– Да.

– Вы наблюдаете за всеми выходами из Живых лабиринтов?

– Только за теми, откуда быстрее выйти.

Парс умолк, затем тяжело посмотрел на Кестеля, будто хотел что-то сказать, но не решался.

– …Генерал был уверен, что если Лабиринты захотят помочь нам и ты выживешь, то они выведут тебя прямо к нам.

– Виана умерла, – сказал Кестель.

Да, именно это Парс и хотел услышать. Ожидал услышать. Но он все равно побледнел.

– Как она умерла?

– Ее закололи танцовщицы Басис.

– И ты ничего не смог сделать?

– Она старалась спасти меня, – ответил Кестель.

– Мы уже оплакали ее.

– Оплакали? Но с ее смерти не прошло и часа!

– Однако мы оплакали.

Слова Парса казались равнодушными, бесцветными. Его лицо ничего не выражало.

– Мне очень жаль, – сказал Кестель.

– Это никакие не танцовщицы, а слуги Ама.

– Алия? – удивленно выговорил Кестель.

– И Алия. Она всегда оставалась орденской служкой, никогда не изменяла Ордену. Когда ты сложишь мозаику, то сможешь отомстить им.

– А что такое Орден Ама?

Лицо Парса наконец исказилось гримасой боли, которую он так хотел скрыть.

– Знаешь, шестого элемента в Лабиринтах нет.

– Но Виана…

– Виана солгала. У нее был веский повод лгать. Генерал просил передать тебе…

Парс прошептал три слова.

Кестеля пронизал ледяной ужас. Парс отступил, глядя на то, какое действие произвели его слова.

– Так найдешь шестую часть, – добавил он. – И, наверное, догадаешься про седьмую.

Кестель подумал о том, что там, вообще говоря, не самое худшее место для смерти. Не горше многих других.

– Спасибо.

– Не за что. Я всего лишь выполняю приказы. По мне, лучше бы Виана вышла из подземелья.

Он пошел прочь и пропал между деревьями. Кестель скорее ощутил, чем заметил то, что другие хунг тоже ушли.