Через несколько месяцев она поняла, что это вот «Айранэ» от полуторагодовалого Васяни ее не очень раздражает.

Она сжилась со своим именем, приняла его на себя и больше уже не считала себя Ольгой.

А потом первая беременность, дочь Настя, и – как отрезало с собственным детским именем, теперь Айранэ даже для себя стала взрослой.

– Я поняла, тебя спасать не надо, – после некоторого молчания сказала Аська. – У тебя все хорошо. Лучше всех. Ты замужем за Волковым, у тебя вторая мама – Анаит, ты не последний человек в министерстве культуры!

– Знаешь, – Айранэ взяла подругу за ладонь и крепко сжала, – меня на днях отравили. Марципановыми фигурками. Но в твоих словах яда больше, хотя они звучат не хуже, чем выглядели те заяц с лисой, которых я съела.

Аська вырвала руку из хватки подруги, встала, прошла к двери, постояла там несколько секунд, потом вернулась и сама взяла Айранэ за руку.

– Слушай, Рэ, я тоже замужем, у меня двое детей, работа – в конструкторском агентстве, все как мы мечтали, – но и дня не проходит, чтобы я не вспоминала наше время. Помнишь крышу веранды во Ржеве? Как мы там сидели вечерами? До того, как тебя увезли в Тверь?

Айранэ помнила. Самое беззаботное время. Тогда у нее не было никого дороже Аськи… И на самом деле до сих пор никто не приблизился к ней так сильно, если не считать собственных детей, которые пока что скорее часть ее самой, а не самостоятельные люди.

Но она повзрослела и научилась обходиться без по-настоящему близких. Это ведь и есть взрослая жизнь, не так ли?

– Помню, конечно, такое не забудется.

– А как ты меня поцеловала? На закате, в облаке цветущей сирени вокруг? – Аська подмигнула, но Айранэ не приняла игры.

– Детские игры, – сказала она жестко, заранее зная, что подругу это обидит. Но и поощрять такие вот заходы она не собиралась, потому что они вовсе не героини «Распродажи смирения». – Пора взрослеть.

Аська встала, надула губы, чуть подождала – видимо, того, что Айранэ извинится, – а потом направилась к выходу из палаты.

– Спасибо, – сказала Айранэ, когда подруга уже переступала порог.

– За что? – настороженно поинтересовалась Аська.

– Что кинулась спасать меня из пасти Волковых, – усмехнулась Айранэ. – Это было трогательно. И мило.

Аська пару секунд размышляла, а потом бросила:

– Мило? Мило тебе? Взрослей уже!

И удалилась.

Следом зашла санитарка, вкатила тележку с подносом, на котором стоял куриный несоленый бульон и лежала пара ломтиков сухого хлеба.

Айранэ едва успела доесть, как появилась баба Агни, старая сука, которая за первые пару лет выпила у Айранэ немало кровушки, пока юная жена Володи Волкова не родила свою первую дочь и не перешла из статуса «никто» в «мать одной из нас».

Баба Агни была смуглой, сухой и очень высокой для старухи. Годы не согнули ее, а скорее распрямили. Среди младших женщин семьи, к которым принадлежала и Айранэ, про Агнешку Волкову ходило множество слухов, больше, пожалуй, только про Анаит.

Вроде как баба Агни была из индийской знати, которая лет сто назад, после очередной войны, переехала в Польшу и умудрилась не раствориться там в семьях шляхты, а создать собственный клан магнатов, который, в свою очередь, не пережил финансовый кризис конца прошлого века, но Агни к тому времени давно уже была замужем за дедом Митяем, родила одного или двух мальчиков и целых трех девочек, и ее положение в семье Волковых стало незыблемым.

Сама баба Агни с младшими детьми не возилась. По слухам, ее смуглое сморщенное лицо пугало младенцев, и именно поэтому она заставляла возиться с ними самых младших жен.

Но правда заключалась в том, что старуха была сурова и непреклонна, и найти общий язык с ней не удавалось никому, а потому в семье ее не очень любили даже ее ровесницы, не говоря уже о младших.

Единственной, кто плевал на мнение бабы Агни – впрочем, равно как и на мнение всех остальных, прислушиваясь только к паре-тройке человек, – была Анаит.

– Собирайся, вставай, – заявила баба Агни замедленно, – видимо, она приняла тарди, узнав, что едет не в женскую, а в универсальную больницу за внучатой невесткой. – Хватит валяться, доктор сказал, ты здорова.

Айранэ чувствовала себя нехорошо, к тому же не была уверена в том, что при попытке встать ее не вырвет.

– Она не «здорова», а «стабильна». – Вслед за бабой Агни в палату вошел доктор, чье имя Айранэ успела забыть, помнила только отчество – Володиевич. – Ей нельзя вставать, и, пока она в моей больнице, она будет лежать.

Баба Агни аж рот открыла от такой наглости. Мужчина, низший, молодой – смел ей перечить! Указывать на ее ошибку! Айранэ с силой прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

Уж конечно, предки бабки такой мелочью, как порка, в подобной ситуации не ограничились бы. Вспомнилась потрепанная рукописная книжка, которая гуляла по школе среди девушек, якобы дневник бритской капитанши Аманды Кук, записанный четыре века назад, во время путешествия в Индию.

Там местная раджа на потеху гостье устроила прямо во внутреннем дворе Бурю, спровоцировав ее пытками изменниц, и это было совсем не то, что происходит время от времени сейчас.

В замкнутом пространстве, со связанными жертвами… Капитанша подробно, не скрывая отвращения, описывала и сексуальное насилие, и каннибализм, и медленные, тягучие пытки, даже от наблюдения за которыми можно было сойти с ума.

Буря не заканчивалась, раз за разом взрывая участвующих в ней женщин, пока пресыщенная раджа не позволила открыть ворота, чтобы сходящие с ума израненные жертвы ее кровавого спектакля не разбрелись по Мумбаи, медленно приходя в себя…

Доктор Володиевич же, не подозревая о том, что старуха в уме его уже изнасиловала, убила и расчленила, спокойно стоял на защите Айранэ.

– Она нужна мне в моей машине через пять минут, – проскрипела баба Агни.

– Если там нет условий для транспортировки лежачей больной, я не позволю ее забрать, – сказал Володиевич.

– Зови главврача!

– Она на операции, я за нее.

– Везите ко мне домой.

Баба Агни развернулась и вышла, едва не задев макушкой верх дверного проема.

– Спасибо, – сказала, вежливо замедлив речь, Айранэ. – Это было… Смело. И красиво.

– Боюсь, она еще отыграется на тебе, – задумчиво сказал доктор. – Но уж точно не в моем отделении. Тебя отвезут на «скорой», я попрошу женский экипаж.

Айранэ перенесли на каталку, и она задремала, еще пока ее везли к машине, а проснулась, когда смешливая Аби с