дней нашего знакомства ты стала императрицей моего сердца. И теперь я хочу, чтобы ты была императрицей в моей жизни. Стань моей женой – это все, чего я хочу. Ты выйдешь за меня замуж? – он с надеждой взглянул мне в глаза.

– Да! – не медля ни секунды, ответила я. – Буду твоей женой, потому что люблю тебя так же сильно, как и ты меня.

Было одновременно приятно и неловко видеть перед собой Мандзю, стоящего на коленях. Я потянула его за руки, заставляя подняться. Принц поравнялся со мной и крепко обнял меня. Из-за деревьев выглянула луна, освещая Мандзю. Но лунный свет оказался слишком тусклым по сравнению с тем светом, который излучали счастливые глаза императорского наследника. Он обхватил мое лицо ладонями и потянулся ко мне губами. Я еще никогда не целовала мужчину, которого любила по-настоящему. Мандзю был моей первой и единственной любовью. Было немного страшно и волнительно. Казалось, сердце бьется так громко, что его стук доносится до ушей Мандзю. Колени предательски дрожали и подкашивались. Принц, почувствовав мое волнение, обхватил руками мое тело и прижал к себе. В нежных объятиях Мандзю удалось быстро успокоиться, и я осмелилась взглянуть ему в лицо. На меня смотрели абсолютно любящие, излучавшие тепло глаза человека, ради которого я готова была, если понадобится, еще раз спуститься в страшный Ёми. Он наклонился ближе, и я ощутила на своих щеках его сладкое дыхание. Мягкие губы Мандзю коснулись моих уст, и я закрыла глаза. Меня окатило мощной волной и подбросило вверх. Взлетев выше неба, очутилась среди тысячи мерцающих звезд, окруживших нас с Мандзю. Мир перестал существовать. Были только я и он. И сладость, разлившаяся по всему телу, переполняла меня. Казалось, сейчас взорвусь и рассыплюсь на миллиарды маленьких счастливых кусочков. Тепло, которое родилось в животе, когда меня коснулись губы Мандзю, разрослось и теперь полыхало огнем. Я сгорала от желания и счастья. Разрушалась и возрождалась вновь только для того, чтобы ощущать губы и пылкий язык любимого на своих устах. Воздух в легких закончился, и я открыла глаза и прервала поцелуй, оказавшись снова в императорском саду среди деревьев. Я и не знала, что это так сладко. Что может быть лучше первого поцелуя с человеком, которого ты любишь больше собственной жизни? Давняя мечта осуществилась, и мне хотелось прыгать и выть от счастья. Я еле сдерживала себя от того, чтобы здесь же не обернуться в лисицу и не умчаться прочь в лес, чтобы выпустить эмоции, которыми щедро наполнил меня мой принц. Мандзю встревоженно заглянул мне в лицо:

– Все в порядке? Я не обидел тебя?

– А можно еще? – осмелела я и сама, встав на цыпочки, потянулась к его губам.

Жених рассмеялся и сгреб меня в охапку, накрывая мои губы своими. Его быстрый язык проник в мой рот и подарил еще одну порцию новых ощущений. Ради этого стоило подождать, играя роль ребенка у ненастоящих родителей. Поцелуи Мандзю с лихвой окупали все годы, потраченные на ожидание дня, когда тенин женится на мне.

Корэмицу и Камэ одобрили выбор Мандзю. Родители признались сыну, что с тех пор, как госпожа Сануки привела меня в сад для знакомства с ним, желали нашего брака. И тоже ждали дня, когда мы станем достаточно зрелыми для того, чтобы связать нас брачными узами. Император объявил о помолвке своего наследника и приказал всем готовиться к свадьбе, которую решили сыграть через год, чтобы успеть подготовиться к самому пышному пиру. Император хотел устроить гуляния по всей стране, чтобы все подданные смогли отпраздновать столь великое и счастливое событие. С того дня моя жизнь начала казаться одним большим праздником жизни. Каждое утро десяток швей вихрем врывались в мои покои, измеряя со всех сторон мое тело. Бесчисленные примерки, поначалу веселившие, начали немного утомлять. Но, возвращаясь в наш сад, я пряталась в объятиях Мандзю, и усталость растворялась в его до изнеможения нежных и пылких поцелуях. Мы жили предвкушением свадьбы.

Всегда неотступно следовавший за Мандзю наставник Хитати теперь, увидев меня, деликатно отходил в сторону и, отвесив поклон, смиренно удалялся, пряча смущенную улыбку. Ему теперь не нужно было следить за нами ястребиным взглядом – мы стали официально женихом и невестой, которым нужно было немного быть наедине. Служанки стыдливо разбегались, наткнувшись на нас в саду, тихо шепча: «Оси-дори-фу-фу»[49]. С приближением свадебной церемонии сердцу моему становилось все тревожнее. Я боялась, что в какой-то момент Мандзю все-таки почувствует и обнаружит рядом с собой подделку – не переродившуюся Сягэ, а треххвостую лисичку Мизуки. С каждым днем мне становилось все страшнее, и я не спала по ночам, мучительно пытаясь найти способ, чтобы подстраховаться и сделать так, чтобы Мандзю никогда не смог расстаться со мной, даже если обнаружит мой обман. Счастье, которым наполнила меня долгожданная взаимная любовь Мандзю, путало мысли, и в голову не приходило никаких идей. Из-за этого тревога росла с каждым днем, все больше и больше. Найти нужное решение помог один случай.

В один из солнечных дней, когда цветы хиганбаны распустились, радуя нас своими нежными синими лепестками, напоминавшими паучьи лапки, мы сидели в беседке и наслаждались едой, принесенной проворными слугами. Проглотив большой кусок тушеной говядины, Мандзю спросил:

– Ты тоже ощущаешь наши прикосновения и поцелуи по-другому?

Я оторвала голову от своей чаши с рисом и опустила палочки на стол.

– О чем ты? – Я непонимающе посмотрела на Мандзю.

– Я чувствую тебя по-другому. Не так, как ощущал в прошлой жизни. – Мое сердце пропустило удар. Все сжалось внутри в ожидании грядущего разоблачения. – Когда я обнимаю тебя, смотрю в глаза и целую, я не чувствую прежней Сягэ. Там, в Высокой Долине Небес, ты ощущалась по-другому. Более родной, что ли. Будто когда-то давно от меня оторвали половину души и теперь наши частички воссоединились. А сейчас я не чувствую этого. Когда целую тебя, у меня нет ощущения, что со мной та же Сягэ, которую я полюбил, когда был природным духом.

Ком риса застрял в горле, и стало трудно дышать. Я схватила чашу с вином и выплеснула сладкую жидкость в рот. Ком нехотя продвинулся вниз, заставив меня закашляться. Мандзю встал и погладил меня по спине.

– С тобой все хорошо? Как ты себя чувствуешь? – он заглянул мне в лицо.

Я вновь смогла дышать и ответила:

– Все в порядке, спасибо. Немного поперхнулась вином. Я тоже чувствую, что мы изменились. Ты стал другим и целуешь, и обнимаешь иначе. Но я виню в этом