Мизуки, – он выдохнул с облегчением, – не обижайся на нее. Она всего лишь выполняла свой долг. Тебе стало бы легче, если бы Аматерасу наказала ее вместе с нами за то, что скрывала наше преступление?

– Нет, – я помотала головой.

– Она приходила ко мне в Ёми, чтобы извиниться. Ей было так плохо из-за того, что мы погибли.

Я вздрогнула. Все сжалось внутри. Он с таким теплом сказал это. Далекий светлый лучик надежды снова осветил мой беспросветный туннель из безответных чувств.

– Я очень счастлив, что ты ничего не забыла, Сягэ. Ты здесь. Это значит, что время мучительного ожидания для меня закончилось. Я больше никогда не позволю нам расстаться. Когда мы вырастем – женюсь на тебе и мы станем самыми счастливыми людьми на свете. Только после этого я смогу закончить свой цикл бесчисленных перерождений.

«Даже не надейся, – мысленно ответила я. – Когда мы поженимся, я сделаю тебя бессмертным, и ты будешь жить целую вечность рядом со мной».

– Давай играть в догонялки, – вслух предложила я и побежала среди синих волн ликориса, уворачиваясь от теплых объятий Мандзю, в которые он каждый раз заключал меня, когда догонял. А ловил он меня слишком быстро.

С того дня я стала частой гостьей в императорском саду. Когда лил дождь или шел снег, мы перебирались во дворец и играли в сёги под чутким присмотром наставника Хитати. Спустя год я уже не позволяла Мандзю поддаваться мне – легко выигрывала все партии. Он лишь смеялся, качая головой, и радовался моей недетской смышлености. Пожалуй, это было самое счастливое детство, которое мне довелось прожить. Ни тебе вечно недовольного лица отца, ни его толстой, больно бьющей палки, которая не раз ломала мне кости. Ни матери, которая предпочитала сбегать в свой собственный мир вместо того, чтобы дарить мне свою любовь. Госпожа Сануки и ее супруг относились ко мне с большим теплом и заботой, почти не ругали. Я впервые почувствовала, что значит настоящая родительская любовь, и даже полюбила своих ненастоящих родителей. После того как меня представили Мандзю, я смирилась с тем, что мне приходится заново проживать детские годы, расслабилась и впервые начала наслаждаться настоящим. Я была впервые по-настоящему счастлива, видя, с какой любовью смотрит на меня Мандзю, сохраняя при этом целомудрие.

* * *

Наследный принц к восемнадцати годам стал абсолютным любимцем всех слоев населения Японии, начиная с приближенных его отца, заканчивая бедным крестьянином, который трудится не разгибая спины целый день ради скромной мисочки риса. Он прославился своей невероятной красотой, любовью к людям и справедливым отношением ко всем. О его красоте слагались легенды. Многие матери из знати спешили представить императорскому двору своих подросших дочерей, тайно или открыто надеясь, что Мандзю обратит на них свое внимание и возьмет их если не в жены, то хотя бы в наложницы. Я не беспокоилась насчет них и не мучилась ревностью. Мой избранник не давал мне повода для этого. Его взгляд, мысли и дух были обращены только ко мне. На других девушек он не обращал внимания. Несмотря на то что некоторые, будучи представленными ему, тут же влюблялись и, набравшись наглости, под покровом ночи пробирались в спальню принца, надеясь таким способом заполучить его. И каждая из этих нахалок неизменно вежливой, но твердой рукой выставлялась за дверь, держа в охапку свои одежды. Я смотрела на них с пониманием – в Мандзю невозможно было не влюбиться. Оставалось лишь дождаться того дня, когда он предложит мне стать его супругой. И этот день настал.

Пока придворные кумушки осуждающе перешептывались о том, что повзрослевший и возмужавший наследник до сих пор не женится, несравненный принц ждал дня, когда я достигну брачного возраста. После пышного празднования моего восемнадцатилетия, которое устроили мне смертные родители, Мандзю пригласил меня во дворец для прогулки по саду тысячи лепестков. Мы бродили между деревьев и кустарников, упражняясь в светской беседе. Принц читал мне бесчисленные стихи, которые писал по ночам, и срывал для меня цветы, которых здесь было в избытке. Я чувствовала, что он силится мне что-то сказать, но очень волнуется и оттого не решается. В сад уже спустились сумерки, и на нас повеяло весенней прохладой. Подул слабый ветерок. Он скользил по цветам сакуры, напитываясь их тонким, чарующим ароматом, и приносил его нам, укутывая плотной завесой. Птицы умолкли до утра, оставив цикадам петь свою многоголосую мелодию любви. Эти крошечные насекомые, хоть и невзрачные на вид, своими крыльями играют шумную, но чувственную серенаду, желая оповестить весь мир о том, что они открыты любви и ждут встречи с избранницей. Мандзю осмотрелся и, не заметив вечно снующих поодаль слуг, положил руки на мою талию и притянул к себе. Зарылся носом в мои пропитавшиеся запахом сакуры волосы и втянул воздух ноздрями. Я обняла его в ответ. Мы стояли в полном безмолвии, обнявшись и покачиваясь. Он убаюкивал меня, как мать укачивает своего ребенка перед сном. Мандзю поцеловал меня в висок, вздохнул и, наконец, прошептал:

– Помнишь нашу жизнь в Высокой Долине Небес?

– Да, – мой голос осип от долгого молчания.

– Я долго думал, вспоминая о нашем прошлом воплощении, и понял, что совершил еще одну ошибку.

– Какую же?

– Я так и не сделал тебя своей супругой.

По телу пробежала дрожь. Кровь хлынула шумным потоком в голову, заглушая все мысли. Радость сладостным нектаром разлилась в моем сердце. Шквал эмоций оглушил меня, и я забыла, как дышать. Мандзю, не дождавшись ответа, отстранил меня от себя и заглянул в глаза.

– Сягэ, ты понимаешь, что я собираюсь сейчас сделать?

– Ммм… – промычала я, отрицательно мотая головой.

– Я не женился на тебе тогда и сейчас хочу это исправить.

Отпустив меня, Мандзю забрал свои теплые объятия, оставив после себя ощущение одиночества и холода. Я было потянулась за ним, но он жестом остановил меня, отошел на шаг и встал передо мной на колени.

– Сягэ, – заговорил он, – я несу любовь к тебе в своем сердце уже вторую жизнь. Пришлось ждать много лет до того дня, когда мы оба перестанем быть детьми и станем достаточно взрослыми. Я мечтал об этом с первого дня появления на свет. И этот день наконец настал.

Мандзю взял меня за руки и приложился к ним губами, оставляя теплый нежный след на моей коже.

– Сягэ, я люблю тебя всю мою жизнь и хочу, чтобы ты прошла земной путь рядом со мной. Ты единственный человек, кого я вижу рядом со мной. С самых первых