говоря, не очень любимое мной занятие — то и дело натыкаешься на чего-нибудь неприятное). Тема моих размышлений — как бы ублажить свежей кровушкой Кобру, пока не имела четкого решения. А решение требовалось — если романтическая натура Мани довольствовалась поэтическими турнирами и сексуальной гимнастикой, то Кобре требовались свежие трупы. И расположение этой тертой хищницы в моем рейсе предполагалось гораздо более нужным, чем симпатии взбалмошной принцессы.

Я наморщил лоб: разве что встрять в какую мясорубку местного значения? Это бы успокоило Охотницу месяца на два, не меньше. Но конфликт еще надо искать. Что, впрочем, с Валькирией и ее техникой не проблема.

На душе слегка полегчало.

Красиво огибая неровности рельефа, при всех причиндалах защиты, невидимости и с заранее прогретым оружием капсула резко остановилась в двадцати метрах от места катастрофы. Должно быть, это подняло бы и мертвецов — сверхзвуковой удар из совершенно пустого вечернего неба — но кроме скрипа и покачивания обломков, мы не обнаружили никакой на то реакции. В непосредственной близости от аппарата, то есть обломков, находилось собранное черт знает из чего устройство. Я с изумлением понял, что это тот самый пси-генератор, чудовищный импульс которого засекла Валькирия. Еще я понял две вещи: во-перых, он был собран существом совершенно иной культуры, чем мы с Дэвидом, и во-вторых, его изготовитель был гением.

— Неужели совсем никто не спасся? — зябко спросила Мани. Валькирия только хрюкнула:

— Это была ОЧЕНЬ жесткая посадка. По моим данным, в момент касания поверхности, скорость составила свыше тысячи шестисот километров в час. Большая часть аппарата просто испарилась от удара. А пилотская кабина — в первую очередь. Не переживай, они даже ничего не почувствовали!

— Кстати, «все» — всего лишь двое. Капсула двухместная, примитив! — уточнила Кобра и снова уступила тело Мани.

— Выпустите поглазеть да подобрать сувенир, — попросился я.

— Иди.

Обойдя вокруг коптящих обломков аппарата, я остолбенел. Рядом с обломками, на изрытой поверхности планеты, сидел малыш. Если бы это был землянин, я принял бы его самое большее за третьекласника. Но это был неземлянин. Равнно как и не соотечественник Мани. Не майанец и вообще — неизвестной мне породы малыш. Его предки явно произошли от чего-то кошкоподобного. Я продолжил «вступление в контакт»:

— Как тебя зовут, малыш? — я спросил его по-майански, зная, как распространен этот простой в изучении язык.

— Нашел «малыша» — скривился мальчик, с кошачьим пришептывающим акцентом ответив на языке Мани, — Я — не кто-нибудь там, а сам Дэль Хуней, врубаешься, чел?

— Было б сказано… — проворчал я по-русски. Малыш прислушался, смешно дернув острым ухом и ответил по-майански:

— А, это твой родной? Рушшки изика? Забавный боевой язык. Гавкающий и рычащий такой. Я его скоро выучу.

— Значит, тебя зовут Дэль Ху…

— Для тебя — просто Дэль, Эн Ди, — милостиво произнес малыш. Цвет его кожи, до того пепельный, принял оттенки темно-зеленого, — Кажется, я угадал?

— Да. Я путешественник.

— Не прибедняйся, — малыш не спеша оглядел меня, встал на цыпочки, потрогал зуб морского хищника, болтающийся на моей груди, удовлетворенно произнес, — Настоящий Эн Ди, без подделок.

Почесал под мышкой:

— Тогда чего мы еще ждем? Где же твоя Валькирия? Ей не стоит тратить время на биотесты — у нас полная совместимость.

Я мрачно усмехнулся. Я вспомнил — именно этот малыш поддерживал в Параде Теней, устроенном драконом Тари свою пока неизвестную мне соотечественницу. Я просто сразу не признал его — этот Дэль был темнокож, грязен и исцарапан. Но я узнал недетские глаза, характерный для битого жизнью мужика твердый изгиб рта с резкими складками у концов губ. Они были неуместны на его лице — и в ноздри словно бы ударило сладковатым медикаментозным запахом Империи.

Я неприветливо спросил:

— Куда подбросить?

— До дома, а там видно будет, — хмыкнул малыш — Я — Дэль! Привет, Звездный Капитан. Бразелон ждет тебя. Впрочем, я болтаю лишнее. Позже, если оно будет, расскажу побольше. А здесь скоро рванет энергоблок моего «Шуранха», кратер останется дальше, чем видно.

— Понял. Валькирия, забери нас.

Оказавшись внутри капсулы, малыш немедленно отыскал взглядом сидящую на энерговихре Мани и склонился перед ней, чуть не касаясь головой колен. Буквально переломился пополам:

— Приветствую Вас, Ваша Вечность. Примите мою дружбу и верность и приказывайте!

— А ты странный мальчик, — произнесла Мани. Ее верхняя пара глаз холодно рассматривала склонившегося малыша. Затем твердо посмотрела в мои глаза и склонила веки. Остальное лицо принцессы выразило живую заинтересованность:

— Скажи-ка, откуда ты нас знаешь?

— Ну я же не распоследний идиот, — резонно сообщил малыш и позволил себе выпрямиться, — Этот церемониал несколько утомителен. Моя анатомия позволяет отдать Поклон Верности с большим трудом, но честь видеть Вас так запросто превыше каких-то там телесных неудобств!

Пожал плечами:

— Вас тут все знают. То есть не тут, а конкретно в моем мире, в моей вселенной. Это через Заверть и все прямо, первая же шаровая галактика, а там я пальцем покажу. Там всего полмиллиарда звезд, не заблудиться.

Помолчал, его кожа постепенно вернула пепельный цвет. Вздохнул:

— Тяжеловато было на своем гробе с музыкой пройти факториал. Вообще-то тэта-капсулы не рассчитаны на такое. Пришлось ее слегка модернизировать, да и с этим было… трудно. Тем не менее, я хорошо подготовился — и я перехватил вас.

Его слова снова повисли в полной тишине. В визоре Валькирия показала ослепительную вспышку энергоблока тэта — капсулы с безопасного расстояния в 10 000 километров, куда она заблаговременно переместилась. Это было покруче термоядерного взрыва — сияющее лезвие атмосферного газа взметнулась огненным протуберанцем далеко в космос.

— Светлая им память! Кремированы, как положено в нашем мире, — спокойно сообщил гость, присаживаясь на энерговихрь.

— Ты о ком? — встряла Валькирия. Дэль пожал плечами:

— Мать и ее… э-э новый мужчина. Они не вынесли Переход.

Мы снова помолчали. Дэль счел нужным объяснить:

— Любви не было. У меня к ним и наоборот. И потом, ставки в Игре гораздо выше, чем жизни двух смертных. Ладно, с этим покончено. Капитан, твой штурман на борту и готов к исполнению своих обязанностей. Разъяснения — с той стороны. При условии, что я принят на работу. Так я могу… — Странный человечек не договорил до конца — его кожа стала сизой, затем обесцветилась, глаза закатились и невидимые силовые манипуляторы Валькирии успели подхватить потерявшего сознание Дэля Хунея. Я резко развернулся к Кобре — Мани:

— Твой человек?

— Мы гуманны! И не лишаем теловладельцев их детства, — резко отпарировала она, — Скорее всего это существо из Бразелона. Им никакие законы не писаны. Да он и сам же тебе сообщил о Бразелоне.