Магия поклявшегося на крови — опасная штука. Мне нужно начать активно бороться с ней, иначе она может полностью перекрыть мои чувства его. Я могу оказаться слишком глубоко в отношениях с лордом вампиров. Глубже, чем я смогу выбраться, когда придет время.

— Надеюсь. — Выражение его лица искажено и перетянуто грузом разочарования. — Я просто подумал, что, возможно, именно я смогу его сломать. — Он насмехается. — Глупо. Лорды гораздо лучше меня пробудились, а они не смогли.

— Ты прошел дальше, чем они.

— И что из этого вышло?

Я хватаю его за руку и поворачиваю его лицо к себе.

— Каждый шаг — это прогресс, даже если мы не видим его в данный момент.

Он вздыхает, лицо расслабляется. Руван поднимает руку и заправляет прядь волос мне за ухо.

— Ты не поймешь, каково это — ложиться спать с надеждой, а проснувшись, обнаружить, что твой мир разрушен.

— Я знаю, что значит родиться в безнадежной ситуации, — возражаю я. — И я знаю, каково это — работать над чем-то, посвящать этому свою жизнь и знать, что этого никогда не будет достаточно. Смириться с тем, что ты всего лишь сосуд для передачи знаний поколениям — одно звено в цепи. Не более того.

Его пальцы задерживаются на выпуклости моей щеки, после чего его рука возвращается на бок.

— Может быть, ты права.

— Конечно, права. — Я подталкиваю его.

Он осмеливается улыбнуться. Слегка. Но я думаю, что это самое искреннее, что я видела от него. В ней нет ни притворства, ни ненависти, ни того беспорядка, который свел нас вместе и до сих пор лежит вокруг нас, нагроможденный, как скрученная сталь, из фальстартов и полусерьезных попыток.

— Думаю, мы готовы идти, — говорит Винни.

Руван отстраняется от меня, чтобы спросить:

— У нас есть все, что может понадобиться?

— Надеюсь. У нас столько, сколько мы можем унести, — отвечает Лавензия.

— Я могу унести больше. — Вентос, кажется, обиделся на обратный намек.

— Столько, сколько мы можем унести, не слишком обременяя себя. — Лавензия закатывает глаза. — Итак, это будет люк? Или тем путем, которым мы пришли?

— Я за люк. — Винни поднимает руку.

— Я не уверен, что смогу пролезть. — Вентос поправляет рюкзак на спине. На столах осталось несколько пайков — пузырьков с кровью обсидианов, — чтобы освободить место для еще большего количества записей.

— Прими это во внимание, здоровяк. — Лавензия похлопывает его по животу.

— Тебе повезло, что ты мне нравишься. — Вентос бросает на нее взгляд.

— А что думает наш прославленный лорд, охотник, но не охотник? — спрашивает нас Винни.

К моему удивлению, Руван поворачивается ко мне. Я быстро взвешиваю варианты и решаю:

— Люк.

— Правда? У нас нет четкого пути в ту сторону, — предостерегает Руван. — Это неизведанная территория.

— Мы уже наполовину это сделали. — Я пожимаю плечами. — Возможно, если эта комната так заброшена и в нее трудно попасть, мы больше не найдем тех, кто поддался проклятию.

— Ты слишком оптимистична. — Лавензия поправляет клинок на бедре.

— По крайней мере, кто-то еще есть. — Винни открывает люк. — Я снова стану всеобщим живым щитом и разведаю обстановку. Если я вернусь, значит, все в порядке. Если услышите крики, считайте, что это не так. — Она слегка усмехается и погружается в темноту, исчезая.

Я продолжаю перелистывать диск в кармане, пока мы ждем в напряженной тишине. Это такой уникальный металл. Я пытаюсь угадать, из чего он может быть сделан, только по весу и на ощупь. Я легонько царапаю его. Мне нужно снова вернуться в кузницу, чтобы хоть как-то продвинуться в его определении.

— Все ясно. — Появляется Винни. — Я еще не знаю, куда он ведет, но все ясно.

— В таком случае, двигаемся быстро и бесшумно, — приказывает Руван.

Лестница спускается в темноту люка и приводит нас в узкий коридор. Вентосу приходится снять рюкзак и меч, чтобы пройти боком. Лавензия несет ящик за ним. Проход выходит на винтовую лестницу.

Мое улучшенное зрение прорезает черноту настолько, что я могу различить фигуры остальных. Но я больше ориентируюсь на звуки, чем на зрение. Вентос почти не шумит, его массивный меч периодически ударяется о стену. Короткие вздохи Винни, подпрыгивающей вперед и назад.

Но все мое внимание сосредоточено на Руване, на том, как он движется за мной, каждый шаг которого ближе предыдущего. Его руки скользят по каменным стенам по обе стороны от меня, поддерживая, пока я не оказываюсь между ними, а моя спина почти касается его груди.

Без предупреждения его губы касаются раковины моего уха.

— Не бойся. Со мной ты в безопасности, — шепчет он так тихо, что мне кажется, что мне это привиделось.

Я мгновенно переношусь в прошлую ночь. К тому ощущению, когда он схватил меня. Притягивает меня ближе. Его клыки, проникающие в меня.

Дыхание сбивается, и я не успеваю сделать шаг. Руван мгновенно оказывается рядом. Его рука скользит по моему животу. Моя спина прижимается к его спине, и я не могу отдышаться.

— Осторожно, — шепчет он, прежде чем отпустить меня; я почти чувствую, как он усмехается. Как будто это не он заставил меня споткнуться.

Я продолжаю идти, как ни в чем не бывало, и надеюсь, что никто из остальных не заметил. Но мои мысли заняты другим. Я думаю о том, как снова останусь с ним наедине. О его сильном теле, прижатом к моему. Он поглощает меня. Я дрожу и пытаюсь взять под контроль свой бешеный ум.

Мы входим в кабинет. Повсюду разбросаны книги и записи. Лавензия издает тихий свист.

— У Каллоса был бы лучший день в жизни с этим, — говорит она.

— Это все очень старое... Думаешь, это было у Джонтуна? — спрашивает Винни.

— Может быть, — говорит Лавензия.

— У Каллоса уже достаточно того, что мы привезем, чтобы занять его; я больше не понесу никаких книг. — Вентос направляется к противоположной двери. Винни идет следом, Руван и Лавензия — за ним. Но я остаюсь.

— В чем дело? — Руван останавливается, заметив, что меня нет рядом с остальными.

Вместо ответа я достаю из кармана медальон и кладу его