Интересным было то, что моей личности Гариар Тармийский уделил особое внимание.

Если честно, мне стало не по себе под его пытливым, пронзительным взглядом. Словно до желудка добрался и внимательно изучал его содержимое. Хотя чего там смотреть — пустота. Бутербродом и тем не угостили. Фигуры наши блюдят. И если бы я знала, о чем в это время думает монарх, то была удивлена не меньше его.

Потому что буквально за час до начала церемонии статс-дама принесла ему нерадостное предсказание: «Ваше величество! Простите, что отнимаю ваше время, но должна немедленно сообщить о моем предвиденье. Когда смотрела в глаза графини Корхарт, как наяву увидела, золотыми буквами было написано: Герцогиня Киара».

Предсказания Теодоры были редки, но всегда праведны. Вот и недоумевал Гариар, дотошно рассматривая графиню Корхарт. Видеть у племянника жену с подмоченной родословной не хотелось. Но Тармийский решил не торопить события.

«Вильгар молод, а вокруг столько молоденьких красавец. Хотя, что душой кривить. Из всех невест он бы сам отдал предпочтение только двум девушкам: Киаре Корхарт и Андрии Одиевской.

О графине Одиевской вообще неверную информацию предоставили. На ней одних украшений висело стоимостью как хорошее имение. Давно не доводилось видеть таких крупных алмазов, как у нее в кулоне. А что за дивное украшение приколото к маленькому ушку. Не менее изумительно выглядит убранство на левой руке. И королеву необычные золотые украшения заинтересовали. Не дело, когда у королевы нет того, что имеют подданные».

Пока Гариар Тармийский размышлял на тему невест и золотого убранства на руке и ушке красавицы Андрии, Вильгар кружил графиню Корхарт в танце.

Младший Арвайский был разгневан и оскорблен до глубины души. Чуть ли не опозорила при всех, решила отказать ему в танце. А потом, словно сжалившись, подала ему свою изящную руку. И все время, пока он кружил Киару по бальному залу, не бросила на него и взгляда своих красивых темно-серых глаз.

— Мне по секрету донесли, что вы наше семейство вурдалаками и упыренышами называете. Можно уточнить, отчего мы удостоились такой «чести»?

— А чего непонятного. К вам в замок пожаловали невесты. К сожалению, одна из них попала под дождь и заболела. За все время, пока мы сидели в покоях, о состоянии здоровья графини даже никто не поинтересовался. А хотя, чего я вам объясняю. Вам уже наверняка посоветовали обратить внимание на графиню Камисаль Юравскую. Очень подходящая для вас пара. А главное, так изумительно смеется. Лошади в стойлах от зависти, наверно, все поубивались.

Желваки на скулах младшего Арвайского заиграли ходуном. Вильгар едва сдерживал бушующую в груди ярость. Вот вроде и сказала Киара всю правду, но так преподнесла ее, что готов придушить красавицу. И самое интересное — девушка не жеманится, ее личико не покрывается румянцем, и она не поднимает на него своих восхитительных глаз.

— А почему вы на меня не смотрите?

— Боюсь ослепнуть от красоты сиятельного лорда.

Вильгар чуть не задохнулся от такого наглого выпада в свой адрес. Как укротить строптивицу? На ум пришло только одно: «Графиня Киара Корхат. Из всех двадцати претенденток мне больше всего понравились вы. Жду вас завтра в беседке для встреч».

Я дернулась и едва удержалась, что бы ни посмотреть в глаза убийце. Все время, пока Вильгар кружил меня в танце, боялась, что стоит только взглянуть в ненавистное лицо, и не удержу себя. Вцеплюсь пальцами в карие глаза и вырву их с корнями. Но вдруг целители творят здесь чудеса. Пришлось терпеть. Не думала, что чувствовать на своем теле руки насильника будет для меня пыткой. Память словно взорвалась, подбрасывая одну за другой картины нашего с Рив пребывания в доме с садистами. По моему телу пробежала горячая волна. Сконцентрировавшись в солнечном сплетении, стала грызть меня из нутра. Чуть не закричав от боли, сбилась с ритма, но, на мое счастье, танец закончился.

— Если хотите, чтобы я пришла к вам на свидание, отыщите в парке самую удаленную беседку. Не хочу встречаться при лишних свидетелях.

— Но этикет…

— К черту ваш этикет! — грубо и резко оборвала Вильгара: — Завтра жду от вас записку с точным указанием места встречи. Окинув помутневшим взором зал, добавила: — Не провожайте меня. Высвободив руку из мужской горячей ладони, медленно направилась в сторону окон. Задержав взор на тяжелой портьере, не в силах сдерживать внутреннюю боль, глубоко вдохнула и сразу медленно выдохнула скопившейся жар. И тут же нахмурилась, наблюдая, как затлела бархатная ткань. Паника вновь накатила волной, и я знала единственный способ успокоить ее. В этот раз утихомирить внутреннее буйство пришлось долго. Меня отпустило, лишь когда добралась до строк песни:

«…Бокал любви до дна мы выпили напрасно.

Растаяли, как дым, все нежные признанья».

Боль в теле отступила мгновенно, оставив на растерзание душу. Хотелось выть. Орать на весь зал о подонках, уничтоживших, растоптавших наши жизни. Слезы горячими потоками заструились по моим щекам. Я брела мимо танцующих пар, словно привидение. Наблюдала сквозь мокрую пелену на глазах, как за окном сверкнула молния. Потоки воды ударили по стеклу, пройдя через стеклянную преграду, хлынули на пылающую портьеру. Такого действа в этом мире мне еще не доводилось видеть. Льющиеся струи дождя совпадали с моим внутренним состоянием. Меня тянуло к прохладным потокам воды. Хотелось встать под ее чистыми нитями и смыть с души и тела всю грязь, которая окружала меня с момента попадания в мир Карварс.

Женский визг мгновенно отрезвил, разогнал мысли и желание.

Стоявшие у окна приглашенные гости отскочили в сторону, с испугом смотря на стекающие с подоконника ручьи воды.

«Хватит». Сказала себе. Вновь пропела мысленно песню, спасавшую меня не раз от внутренних терзаний. — Завтра, — шепнула я едва слышно: — Завтра оборвется жизнь второго насильника. Месть свершится.

Вид кружившей в танце и мило улыбающейся паре обдал холодом.

«Ну, уж нет… малышку Андрию ты никак не получишь. Время зелья скоро закончится, пора уводить Одиевскую в покои. Если вдруг девушке станет плохо, не хочу, чтобы эта падаль в образе герцога несла ее на руках».

Уговаривать графиню не пришлось. Выглядела она уставшей, но счастливый румянец на щеках выдавал бурлящие внутри нее чувства.

«Только влюбленности нам не хватало. Ничего, завтра весь этот фарс закончится».

Поднимаясь на шестой этаж, думала о превратностях судьбы и о Вильгаре. Зацепить его самолюбие я умудрилась, а вот решится