тебя? – с вызовом спрашиваю я Грегори, и, о чудо, он поднимает глаза, улыбается. Мне не нравится эта улыбка – злая, вымученная, а уже через мгновение он потупляется. Боже. Да куда делся «тот самый Грегори»? – Что такое?

– Очень похоже на моего отца. Вполне возможно. – Он скрещивает руки на груди, и я вижу, как он сжимает кулаки. Злится? Беспокоится?

– Идиоты! – вдруг рычит Хантер, но взгляд отца заставляет его быстро поправиться. – Дураки… вы все дураки. Он не целился ни в кого из вас. Он целился в Рея! – Я открываю и закрываю рот на заявление брата. – Признаю, Франческо – лучший жокей в этой комнате, но даже белка, сидя в седле на Рее, сможет победить. Этот конь – дьявол. Ему никто не нужен. Посади Франческо на того же Алтея, и будут проблемы. – Хантер смотрит на отца. – Они целились в Рея. Плюс за его убийство ничего серьезного не будет.

– Кроме того, что я сверну им шеи, всем по очереди. Медленно, с удовольствием. – Я чеканю каждое слово. – Я не позволю им тронуть Рея! Он не только наше спасение, он мой… наш друг и член семьи! Да он умнее Джейдена! Отец!

– Эй! – возмущается Джейден.

– Кто тебе сказал, что я не согласен? Не надо меня убеждать в очевидных вещах, сын, и хватит оскорблять брата. – Отец вздыхает. – До скачек всего ничего. Нам надо продержаться, а там уже никому не будет дела до диверсий. Есть предложения?

– Пусть уведут Рея в горы, – предлагает после недолгого молчания Джейден.

Я резко поднимаю на него глаза.

– Что, думал, я идиот? Не надо меня недооценивать. – Он самодовольно и скорее в шутку задирает подбородок, продолжая: – А если серьезно, лучшего места, чтобы переждать бурю, нет. Там были единицы, и мало кто пойдет туда искать. Я видел тропу вверх.

– Ты по ней ходил?! – спрашиваю я, чуть не срываясь на визг.

– Нет. Ну вот и посмотришь, что там. – Джейден усмехается. – Тропу видел, а еще видел разлом в скале. Дальше не гулял. Я, между прочим, тоже люблю нашу долину и изучаю ее время от времени. Там безопасно. Уверен.

– Хорошая идея. Риды уж точно не знают о расщелине, – кивает Хантер. Он смотрит на Грегори, и у меня закрадывается мысль, что брат так и не научился ему доверять.

– Это же всего на пару дней? – спрашивает Грегори.

– Да, – подтверждает мой отец. – Потом вы приведете Рея в конюшни для скаковых лошадей, и там за ними будет круглосуточный строгий надзор. Убийство лошадей не ново в наших кругах, и там их хорошо стерегут. А тут не ровен час, сожгут вместе с поместьем. А рабы, как обычно, все прозевают.

– Кстати, отец! О рабах! – вспоминаю я и морщусь. – Один посмел мне дерзить, когда я выбранил его за лень. Я наказал его десятью плетьми. Имени не знаю. Мать толстая, кричит постоянно. Не хватало, чтобы рабы еще отбились от рук.

– Хорошо, я исполню. – Отец мягко кивает. – Знаю, о ком ты, пора бы всыпать ему. Точно десять? Не больше?

– Мать молила за него такими воплями, что в ухе до сих пор звенит. – Я криво усмехаюсь. – Дай десять. Сдержу обещание. У моих слов должен быть вес.

– Хорошо, – вздыхает отец. – Закрыли тему. Это всего лишь рабы. Как я понимаю, ты одобряешь идею Джейдена? Я, если честно, без понятия, куда вас деть до начала скачек.

– Везде могут быть предатели, – бросаю я. – Хорошо. Тогда отправимся с закатом, ждать нет смысла. Сейчас они не сунутся сюда, но кто знает, что будет завтра или даже ночью. Нужно собраться. Возьму Рея. – Я смотрю на Грегори. – И Алтея и отправлюсь в горы на три дня. Предупреди организаторов, что к скачкам я буду.

– Думаю, Джим, мой друг, который там всем заправляет, поймет. – Отец встает из-за стола. – Патриция, иди на кухню. Пусть рабы собирают сумку с едой на три дня. Франческо, надо хорошо есть перед скачками. Не хватало ему упасть в голодный обморок. – Отец поворачивается к братьям. – Вы, не ругаться, соберите им палатку, несколько факелов подготовьте. Идти придется ночью, хоть и под полной луной. А вы, – он поворачивается ко мне и Грегори, – живо спать. Вам выдвигаться через несколько часов. Уснете на горной дороге – сорветесь с нее. Грегори, не против сопроводить моего сына?

– Конечно, нет, сэр. С радостью составлю ему компанию и поведу Алтея. Мы с ним подружились. – Грегори улыбается и зевает. – Вы не против, если я прямо сейчас отправлюсь на боковую? – Отец благодушно качает головой. – Спасибо.

– Отец, приставь кого-то к лошадям, не дай бог, что-то случится, – прошу я торопливо, а взгляда не отрываю от поднимающегося на жилой этаж Грегори. Я во что бы то ни стало должен его догнать. Зачем? Черт знает. – Я пошел. Тоже засыпаю на ходу.

– Хорошо, – кивает отец и смотрит на остальных. – А вы чего встали? А ну быстро подобрались. А я пока к рабам схожу…

Я уже не слушаю их. Я отстаю от Грегори на пару ступенек, а кажется, будто на пару десятков лет. Почему он так странно держится? О чем он задумался? Неужели перестал верить в меня и мою победу? Что произошло? Будто совсем другой человек, чужой, замкнутый, холодный.

Мы замираем с ним около моей двери и, не говоря ни слова, расходимся по комнатам. Усталый разум отказывается обдумывать события дня: слишком много потрясений. Я достаю из шкафа полотенце и наспех вытираюсь. Все липнет к коже, я в пыли, это страшно раздражает. Я бреду к кровати и падаю на нее плашмя, утыкаясь головой в подушку. Как же я вымотан и взвинчен! Почему ничего не может быть, как прежде? Работа в поле. Драки с братьями. Поиск жениха Патриции. Безрезультатные поиски золота. Эти мысли терзают меня перед сном. И позже, когда мы собираемся в путь.

Мои братья и сестра отлично нагрузили наших коней. Даже Рей не брыкается и не фыркает, резко превратившись из скакуна в грузового осла: он любит прогулки в любом виде.

Грегори молчит, но все же сон явно пошел ему на пользу. Какую-то душевную бурю он пережил, загнал поглубже. Тем лучше. А вот мои мысли все еще в плену ненавистного золота. Я ухитрился забыть, что отец еще не в курсе и, наверное, узнает уже без меня. Тоже неплохо. Хватит на сегодня потрясений.

Когда прощальный свет солнца разливается в небе над ранчо, я вспоминаю ту последнюю, роковую поездку за золотом. Сквозь сон я ведь заметил нечто поблескивающее в