Шрифт:
Закладка:
Выслушав её, Эйрин озвучивает:
— Этим взвод сержанта Карда, — хоть он и называет чужое имя, но указывает прямо на меня. — Они нашли прошлые формации, им же стоит довести эту работу до конца.
— Хорошо, — решительно кивает генерал. — Я со своей стороны выделю ещё четыре взвода из гвардейского батальона под командованием моего адъютанта. Уверена, сообща они справятся с поставленной задачей.
Понятно, её глаза и уши во всей этой нелегкой работёнке.
Она принимается раздавать указания остальным командирам. Нас же распускают почти сразу.
Текору выдвигается налегке, спешившись, чтобы не выделяться среди бойцов. Мы рассредотачиваемся по отделениям и начинаем методично прочёсывать окрестности. Постепенно пейзаж меняется — деревья редеют, почва становится всё более каменистой. Растительность скудеет прямо на глазах. Сам лучник постоянно перемещается от отряда к отряду, контролируя ситуацию.
Я опять чувствую отдалённое колебание энергии, но никто из соратников на него не реагирует. Странно и непонятно.
Текору командует:
— Двигаемся небольшими группами. А мы с тобой, — он подходит ближе и понижает голос, — пойдём вдвоём.
Прищурившись, пытаюсь понять, что происходит, но парень держит на лице маску невозмутимости. Поэтому я лишь молча киваю, и мы углубляемся в каменистые дебри. Местность резко меняется — то тут, то там из земли торчат огромные пласты породы, образуя причудливый лабиринт. Целые холмы вздымаются ввысь, полностью перекрывая обзор.
Мы пригибаемся и осторожно пробираемся меж исполинских каменных глыб. Текору ловко карабкается по почти отвесному склону, но вдруг его рука соскальзывает, и он камнем летит вниз. В последний миг я успеваю схватить его за запястье и одним рывком забрасываю на ближайший уступ.
— Поосторожнее, лейтенант, — усмехаюсь я, глядя на него сверху вниз. — Было бы обидно свернуть шею, ещё до боя с трупоедами.
Он задирает голову и щурится, пытаясь разглядеть моё лицо в ослепительных солнечных лучах.
— Да уж, такого подаркам мы им сделать не можем, — его губы растягиваются в знакомой озорной улыбке.
В следующий миг Текору резво взмывает вверх по почти отвесной стене. Это уже не просто холм, а самая настоящая гора — не слишком высокая, но невероятно крутая. Мы взбираемся всё выше и выше, пока наконец не достигаем самой вершины. Оба тяжело дышим, едва справляясь с бешеным ритмом сердец. Пришлось изрядно поднапрячься, чтобы не отстать друг от друга. Прямо как в день нашего знакомства, когда он прыгал с ветки на ветку сквозь чащу Кровавой Сакуры, пытаясь оторваться от меня.
— Рад тебя видеть… Рен, — внезапно выдаёт Текору, в упор глядя на меня. — Зачем ты выбрал эту личину? И, боюсь спросить, что стало с настоящим Зено…
— Не бери в голову, — отмахиваюсь я, шагаю к нему и крепко хлопаю по спине, не в силах сдержать эмоций.
Сейчас мы одни среди этих исполинских каменных глыб, скрытые от посторонних глаз, но я всё равно не решаюсь сбросить маскировку. Текору шумно вздыхает и коротко обнимает меня. Несколько мгновений мы просто молчим, наслаждаясь мимолётной встречей.
— У нас есть буквально пара минут, пока нас не нагонят остальные, — с сожалением произносит товарищ. — Увы, это всё, что я могу себе позволить.
Несмотря на грусть в голосе, он продолжает лучезарно улыбаться. Видно, что он искренне рад меня видеть. Как и я его. Столько всего хочется сказать, о стольком расспросить!.. Однако времени в обрез, поэтому я стараюсь подобрать самые важные слова.
— Лучше скажи, как ты меня узнал? — произношу я, глядя на Текору с плохо скрываемым изумлением. — Неужели моя маскировка была настолько плоха?
— Нет, внешне ты был вылитый Зено, — признаёт он, усмехаясь, и в его глазах пляшут знакомые озорные искорки. — Но знаешь, друга ведь не спрячешь за чужим лицом.
— Что ты имеешь в виду? — я вопросительно приподнимаю бровь.
— Понимаешь, когда ты говорил, я то и дело замечал твои привычные словечки, обороты речи, — поясняет Текору. — Например, вот ты сейчас бросил «Не бери в голову». Настоящий Зено так бы никогда не сказал.
— Вот же… Выходит, я сам себя выдал.
Текору кивает, но в его взгляде нет и тени осуждения.
— Было и ещё кое-что, — продолжает он. — Твоя реакция на моё появление, на известие о повышении. Слишком много эмоций для первой встречи. Радость и гордость — я почувствовал их, пусть ты и прятался за чужим именем.
— Ещё бы мне гордиться. От засевшего в лесу сумасшедшего отшельника до адъютанта знаменитого генерала. Неплохой рывок, а? — ухмыляюсь я.
Он смущённо чешет щетину.
— К тому же, твоё поведение совсем не вязалось с образом этого беспутного наследника, Зено, — замечает Текору. — Уж точно не стал бы он рисковать жизнью, спасая товарищей. И уж конечно, настоящий избалованный аристократ не полез бы на осадного демона в одиночку.
Я горько усмехаюсь, качая головой.
— Похоже, из меня и правда никудышный притворщик. Надо было лучше изучить повадки Зено, прежде чем влезать в его шкуру.
— Дело не в этом, Рен, — возражает Текору. — Просто я слишком хорошо тебя знаю. Мы столько прошли вместе, неужели ты думал, что какая-то маскировка способна помешать мне узнать друга?
Он делает шаг вперёд и кладёт руку мне на плечо, глядя прямо в глаза. В этом взгляде плещется целая буря эмоций: и тревога, и облегчение, и непоколебимая вера.
— В конце концов, я почувствовал, что это ты, — произносит лучник. — Не разумом, но интуицией, шестым чувством — неважно. Главное, оно не подвело. Ты мой названный брат, Рен. И никакие личины не скроют эту истину.
— Спасибо, брат, — выдыхаю я.
— Всегда пожалуйста, — подмигивает он, лукаво прищурившись. — Но в следующий раз, будь добр, предупреждай, если решишь сменить маскировку. А то ведь и стрелу в бок могу всадить, приняв за самозванца.
Хохотнув, я киваю.
— Клан Кровавого Моря, похоже, совсем скатился на дно, — продолжает товарищ. — Ещё одни знатные выродки, прямо как мои покойные родичи. Скажи, уж не приложил ли ты и сам руку к их падению?
— Самую малость, — хмыкаю я. — Почему ты здесь, на фронте? — спрашиваю, наконец, посерьёзнев.
— Наверное, по той же причине,
