солдат, обратившихся в бегство, но потом понял, что это бесполезно. На одного нейстрийца приходилось два, а то и три воина дяди. Принц обвел глазами местность, думая, где укрыть остатки своего войска, и понял, что просчитался с позицией, не подготовив путей для отступления. За его спиной несла воды Сена, и переправиться через нее в такую погоду не представлялось никакой возможности. Перехватив укоризненный взгляд командира, который пытался зажать кровоточащую рану на плече, Теодеберт дернул головой, и шлем слетел с нее, обнажив длинные каштановые, как у отца, волосы. Его охрана по-своему восприняла этот жест и побежала, оставив своего господина. Когда в ногу его коня попал дротик, животное заржало от боли, встало на дыбы и сбросило Теодеберта на землю. Крики дикарей, ломавших копья о черепа его воинов, становились все ближе, и принц подумал, что его мечта – захватить города и отомстить за поражение брата, – возможно, никогда не сбудется. Да, скорее всего, он умрет на этом бескрайнем белом поле. Кто-то сильно ударил его по плечу рукояткой меча, и Теодеберт застонал от боли.

– Простите, синьор. – Повернувшись, он увидел худое длинное лицо и стал вспоминать, где ему мог встречаться этот человек.

– Ты Теодеберт, я ведь не ошибся?

Юноша кивнул:

– Да, я Теодеберт.

Незнакомец рывком поставил его на ноги.

– Я это понял по длинным волосам, – пояснил он. – Впрочем, когда-то мне довелось тебя видеть. Я герцог Гунтрамн Бозон.

Теодеберт презрительно фыркнул:

– Верный пес моего дяди. Значит, теперь я в твоих руках и ты меня убьешь.

– Тебе не следовало нарушать клятву, малыш, – снисходительно заметил герцог. – Благородные люди так не поступают. Лучше бы ты остался в замке.

– Со своей мачехой и ее выродками? – Принц вскинул голову: – Я воин, и тебе это известно. Если ты решил меня убить, делай это скорее.

– Тебе не следовало нарушать клятву, – повторил Гунтрамн Бозон и рывком схватил Теодеберта за волосы. Последнее, что увидел юноша, – бескрайнее небо нереально синего цвета. А потом оно навсегда для него померкло.

Глава 41

Крым, наши дни

Борис Нечитайло, о котором Юрий не раз вспомнил утром, сидел в гостинице и клял плохую погоду. Симпатичная хозяйка неоднократно стучалась в его номер, предлагая кофе, но Нечитайло привык обходиться своим электрочайником и продуктами – проще и дешевле. К тому же Борис всегда был хорошим семьянином, и напутствие Истомина о способах заработка хозяйки заставило осторожничать. Леонид, приехавший днем позже коллег, как всегда, совершал утреннюю пробежку по побережью и ворвался в номер, пахнущий свежестью и морем.

– Зря ты не идешь по моим стопам. – Он перекинул через плечо полотенце и открыл дверь ванной комнаты. – Что будем есть на ужин?

– По бутербродику, – ободрил его Нечитайло, – и кофеек. В общем, голодным не останешься.

Иванов хмыкнул:

– А в тюрьме сейчас ужин, макароны…

– Это ты к чему? – поинтересовался оперативник.

– Да к тому, что в вестибюле умопомрачительно пахнет, а у нас опять колбаса, сыр и хлеб, – сморщился эксперт. – От этих продуктов у меня уже изжога.

– Если ты такой богатый, иди позавтракай у хозяйки, – посоветовал Борис. – Кстати, ты никогда не обращал внимания на цены? Тогда обрати. Мы ведь здесь за счет Истомина. Когда кончатся его деньги, придется тратить свои. У тебя их много?

– Подловил ты меня. – Леонид прошагал в ванную. Нечитайло снова включил электрический чайник, который уже успел остыть, и разложил по тарелкам хлеб, колбасу и сыр. Его постоянно мучила одна мысль: ну почему Ряшенцев и Лихута еще не связались с ними? После прибытия на Остров Юрий отправил в Вотсапе рисунок, который сфотографировал на стволе сосны, – и все. Оперативник пробовал дозвониться сам, но у него ничего не получилось.

– Здесь проблемы со связью, – сказала хозяйка, однако Бориса это не успокоило, даже наоборот. Он обхватил голову руками, как делал при сильном волнении, и принялся рассуждать.

Если Истомин не ошибся, то они остались на Острове, волей непогоды оторванном от Большой земли, вместе с убийцей. Но почему оторванные? Если нельзя выбраться по морю, наверняка это можно сделать с суши. И не случится же беды со всеми сразу! Ряшенцев – тертый калач, никогда не даст в обиду ни себя, ни своих друзей. Нет, они скоро должны вернуться. У Истомина наверняка есть рация. В случае чего, он свяжется с нужными службами. Борис потянулся, взял в руки чайник, который возвестил о том, что вода в нем закипела, зачерпнул чайную ложку растворимого кофе и бросил в чашку. Интересно, сколько сахару класть Иванову? Да черт с ним, придет и сам положит, сколько ему нужно. Борис плеснул в чашку кипятку и придвинул сахарницу.

– Две ложки, пожалуйста, – послышался бодрый голос Леонида. – Странно, ты такой наблюдательный – и не можешь запомнить сущий пустяк. Сколько раз мы с тобой чаевничали?

– Ладно, не бухти. – Нечитайло придвинул к нему тарелки. – И вообще, почему я должен за тобой ухаживать?

– Из человеколюбия, – отозвался Иванов и сел за стол. – Слушай, воздух – обалденный.

Нечитайло отодвинул бутерброд и смахнул с воротника крошки прямо на пол. Иванов улыбнулся. Неряшливость оперативника порождала в отделе легенды.

– Что будем делать?

– Боря, я долго искал в интернете что-то интересное про этот знак и цифры, – пояснил Леонид. – И ничего.

– Что будем делать? – повторил Нечитайло. – У меня неспокойно на душе.

– За островитян я