Они вышли из палатки и, крадучись, побежали из лагеря. Светловолосый несся, как волк, почуявший погоню, а его подельник вдруг начал отставать.

– Что случилось? – Светловолосый обернулся, и на его лице явно читалось недовольство. – Почему ты не прибавишь шагу? Я уверен, за нами послали погоню.

Черный выглядел ужасно: бледный, с осунувшимся лицом, запавшими глазами и каплями пота, градом катившимися по мраморному лбу.

– Я… я не могу, – выдавил он и упал замертво. Приятель тронул его ногой, наклонился и, убедившись, что подельник мертв, продолжил путь. Никто из них так и не понял, что причиной смерти стала маленькая рана возле большого пальца руки.

…Брунгильда укладывала маленькую дочь в парижском замке, когда в дверь постучали. Растрепанный Годегизель, не дожидаясь приглашения, вошел к ней. На его бледном лице было написано страдание.

– Мой друг, вы врываетесь без разрешения, – королева улыбнулась и указала пальцем на дверь, но герцог покачал головой:

– Ваш муж убит. Нашего короля больше нет.

Женщина отпрянула, будто ей сунули под нос горячую головню. Она сразу поняла, что это правда и что Фредегонда, которая наверняка совершила сделку с дьяволом, добилась своего. Королева тяжело опустилась на кровать – ноги ее не слушались – и закрыла лицо руками. Она чувствовала себя виноватой в гибели супруга. Годегизель дотронулся до ее плеча:

– Ваше величество, Хильперик наверняка движется сюда. Возможно, вам он ничего не сделает. Но ваш сын в большой опасности. Если мы поторопимся, то спасем короля Австразии. Я не желаю, чтобы трон вашего мужа достался его преступному брату.

Брунгильда вскочила и заметалась по комнате, собирая вещи маленького принца.

– Да, да, Годегизель, мы должны спасти Хильдеберта. Побежим в Мец, там безопаснее.

Вскоре ребенок был одет и обут, а его длинные волосы спрятаны под бархатной шапочкой. Прежде чем выйти из замка, Брунгильда отодвинула кожаную занавеску и посмотрела в крохотное оконце. Годегизель оказался прав: войско Хильперика двигалось к Парижу. Женщина похолодела и в отчаянии захрустела пальцами:

– Нам не убежать от него!

– Мы сделаем это, – твердо сказал герцог и тоже выглянул на улицу. Солдаты короля Руана приближались с большой скоростью, будто боялись не успеть. Хильперик с Меровеем, который после гибели Теодеберта стал его правой рукой, возглавляли отряды. Королева сжала кулаки, на лбу залегла глубокая морщина.

– Ты и Хильдеберт немедленно переоденетесь в крестьянскую одежду, – бросила она голосом, не терпящим возражения. – Возле крепостных стен стоит много повозок. Погрузишь на нее пару мешков, которые возьмешь на кухне. Думаю, воины моего деверя вас не остановят.

Годегизель заморгал:

– А вы, ваше величество?

Она горько усмехнулась:

– Король узнает меня в любом одеянии. Я останусь здесь и отвлеку его внимание. Это единственная возможность дать вам уйти. – Она взяла за руку верного подданного и прижала ее к сердцу. – Обещай мне: как только вы приедете в Мец, наши люди как можно скорее коронуют Хильдеберта.

Годегизель отвернулся, еле сдерживая слезы:

– Да, моя королева.

Брунгильда выпрямилась:

– А теперь вперед! Помни: ты отвечаешь за принца головой!

Годегизель ринулся в комнату слуг и подобрал два подходящих одеяния. Маленький голубоглазый Хильдеберт с интересом наблюдал за герцогом, считая все это забавной игрой. Когда оба были одеты, мужчина схватил принца на руки и побежал из замка. Во дворе действительно стояло несколько повозок с мешками картофеля: Годегизелю даже не пришлось искать их за воротами. Он швырнул крестьянам несколько монет, и один из них, тощий оборванец, уступил свою клячу. Брунгильда оказалась права: вскоре повозка с принцем беспрепятственно выехала из города.

Глава 45

Крым, наши дни

Иванов появился в гостинице только под вечер и с неудовольствием отметил, что Нечитайло, как всегда, верен себе. Коллега в его отсутствие несколько раз ел, наверное, обедал и ужинал и не удосужился убрать со стола остатки пищи. В середине, на цветной скатерти, громоздились куриные кости, обглоданные дочиста. В отделе шутили: так их обгладывают