Шрифт:
Закладка:
Она рискнула предложить хорватам встретиться на пустоши за ее домом. Там было местечко за кустарником, отлично подходившее для них, как она выяснила. Там они смогут развлечься, никем не замеченные. В каком-то смысле так даже безопаснее, чем идти в лес или спускаться к реке, где их могли увидеть. Ребятам придется прокрасться с юга от ее полей, чтобы туда прийти. Она запретила им показываться на дороге или ферме, это было все же слишком рискованно.
Только в пять. У хорватов были сначала какие-то дела, и у Даники тоже. Если останется время, она бы хотела успеть заглянуть к Леону. Мальчик был у себя в комнате. Она оставила ему воду и еду перед уходом и еще сунула свою шаль, мягкую, которую он любил трогать. У него все должно быть хорошо, хотя шаль наверняка уже разорвана.
Она предвкушала, как будет купаться в мужской похоти, особенно теперь, когда великан из бара подогрел ее собственное желание. Мужчины были ей безразличны. Ее маленькие вылазки стали своего рода баловством себя в прочем ужасе. Они поддерживали в ней жизнь. Иногда она даже забывала, что просто пыталась забеременеть. Что же до Карла, его она старалась избегать в те дни, когда вероятность забеременеть была высока.
Она позабыла стыд, или тот стал настолько постоянным, что она перестала его замечать. А может, ей наконец удалось его утопить. Она редко бывала совсем трезвой.
Даника ощутила зуд в теле, когда шла по улице. Она прошла мимо пары старичков, сидевших и болтавших на скамейке спиной к ней. Судя по виду, окрестные крестьяне.
– Младший наконец-то вернулся домой из Америки, – сказал один.
Даника замедлила шаг и приблизилась.
– Где это? – спросил второй.
– У Гьюро с женой. Помнишь, у них мальчишка уезжал? Мне близнецы рассказали. Они же соседи. Теперь пареньку хватает забот ухаживать за стариками. Еще и за фермой следить.
– Лучше бы он тогда дома остался. Вот так уезжать от пожилых родителей.
– Да уж, они оба, видно, уже плохи. Почти не выходят из дома. Жену совсем не видно.
– Парень себе девушку не нашел? Ему бы стоило найти себе жену, чтобы было что есть. И дети будут.
– Об этом история умалчивает. Пойду-ка я свою жену искать, поесть охота.
Даника ушла, так что старики не заметили своего невольного слушателя.
Значит, Мирко вернулся.
Всю дорогу домой она пребывала в непривычном состоянии радости и грусти одновременно. Казалась невероятной сама мысль, что Мирко снова по другую сторону холма. Ей хотелось его увидеть. Но она сомневалась, что хочет, чтобы он видел ее.
Мирко все видит насквозь.
Обогнув угол дома, она его увидела. Он стоял у дверей ее кухни.
У Мирко засосало под ложечкой, когда он заслышал шаги в гравии. Он видел, как Карл уезжает с тяжелым грузом, и решил рискнуть, раз уж ему удалось выбраться из дома. Он должен знать, все ли у Даники хорошо.
И вот она огибает угол.
– Даника! Привет! – торопливо сказал он. – Я хотел поздороваться с тобой… с вами.
Она промолчала.
Неужели она его не узнала?
– Я вот из Америки вернулся, – неуверенно сказал он. Он слишком нервничал, чтобы улыбаться. Может, она сердится из-за того медальона. Зря он пришел.
И точно не надо было отправлять то письмо.
Она замедлила шаг и уставилась на него. Потом наконец-то заговорила:
– Ух ты, Мирко! Что за сюрприз!
Теперь она улыбнулась.
Узел в груди Мирко стал ослабевать.
– Надеюсь, не страшно, что я вот так…
– Ну конечно, Мирко! Приятно тебя видеть. Я тебя с трудом узнала…
Мирко заметил на себе ее бегающий взгляд. Это не было неприятно, даже наоборот.
Она была все так же красива. Голосок глубоко внутри прошептал, что она пьяна. Но красива. Солнце освещало ее. Сияние и все такое. Как когда он увидел ее впервые. Изгибы идеальны, как тогда. Мирко подумал, что это, может быть, даже то же самое платье, что и много лет назад. Да, он видит ту же женщину. Только смотрит уже не маленький мальчик с телеги, и она смотрит на него не как на мальчишку. Он это знал. Он это заметил.
– Карл?.. – он не мог не спросить.
– Уехал, вернется поздно.
– А Леон?
Она внезапно изменилась в лице.
Боже, неужели с мальчиком что-то случилось?
– Леона тоже нет дома, – сказала она с улыбкой. – Он гостит у друга.
Мирко просиял.
– Как здорово. Значит, у него все хорошо?
– У него все хорошо, – сказала Даника и быстро пошла на кухню. – Можешь зайти, если хочешь. Выпьем кофе. Или… чего-нибудь покрепче?
– Спасибо, с удовольствием, если это не доставит неудобств.
Она забыла кофе и вышла с бутылкой сливовицы, Мирко порадовался, что уже пробовал ее с отцом и знал примерно, чего ожидать. Сливовая настойка у Даники была намного крепче, и ему пришлось подавить невольный кашель после первого глотка. Алкоголь притупил тревогу. Это было приятно. Очевидно, она тоже успокоилась.
Они сидели друг против друга за столиком на кухне. Некоторое время оба молчали, и он снова заметил, как она пристально его рассматривает, так что он чувствовал себя почти голым. Раньше бы он, несомненно, покраснел, но не теперь. Он уже привык к своему взрослому телу. Он был им доволен, даже немного гордился, хотя мускулатурой он никогда не сравнится с Карлом. Никто не сравнится.
И вот он сидел и надеялся, что Данике понравится то, что она видит. Сегодня он особенно тщательно выбрился и нарядился, хотя, конечно, не слишком вырядился. От него пахло кое-чем, привезенным из Америки. Это называлось «Олд Спайс». Он впервые капнул на себя после возвращения.
Родителям он сказал, что прогуляется в город, может, зайдет на мельницу. Они обрадовались его лжи.
– Приятно пахнешь, – сказала Даника с улыбкой.
Он все же покраснел.
– Это туалетная вода, – ответил он. – Из Америки.
– Тебе идет. Ну, Мирко, расскажи о своем путешествии, – попросила она.
Мирко собирался было рассказать, но оборвал себя.
– Ты же получила мое письмо? – осторожно спросил он.
– Письмо? – Она смотрела с удивлением. – Нет, писем я не получала.
Ответ поставил его в тупик. Признаваться ли ему, что он там писал? Или забыть и надеяться, что письмо никогда не попадет в руки получателю? Йован рассказывал, что в иных краях нельзя полагаться на почтовую службу. Но это в отсталых странах.
– Что ты
