— Может, мексиканский ресторан? Ты любишь мексиканскую еду?

— Бургеры вовсе не…

— Или итальянскую? Я бы с удовольствием съела пиццу. И может, у них в меню найдется для тебя блюдо из сельдерея.

— Мы идем есть бургеры.

Оливия рассмеялась.

— А как насчет китайской кухни?

— Ел на обед.

— Ну, в Китае люди едят китайские блюда много раз в день, так что не позволяй себе отказываться от… О.

Адам сделал еще два шага, прежде чем понял, что Оливия встала как вкопанная. Он крутанулся на месте, чтобы взглянуть на нее.

— Что?

— Туда. — Она указала на красно-белую вывеску через дорогу.

Адам проследил взглядом за ее жестом и некоторое время просто смотрел, моргая. А затем сказал:

— Нет.

— Туда, — повторила Оливия, чувствуя, как ее губы растягиваются в широкой улыбке.

— Оливия. — Меж его бровей залегла глубокая вертикальная складка. — Нет. Есть рестораны гораздо лучше, куда мы можем…

— Но я хочу в этот.

— Почему? Там…

Подойдя к Адаму, она схватила его за рукав пиджака.

— Пожалуйста. Пожалуйста!

Ее спутник ущипнул себя за переносицу, вздохнул и поджал губы. Но всего пять секунд спустя положил ладонь меж ее лопаток, чтобы повести ее через дорогу.

Проблема, объяснял Адам приглушенным тоном, пока они ждали место за столиком, была не в суши-баре, а в акции «съешьте все, что сможете, за двадцать долларов».

— Это всегда плохой знак, — сказал он, но его голос звучал скорее смиренно, чем воинственно, и, когда официантка пригласила их к столу, он покорно последовал за ней. Не в силах сдержать широкую улыбку, Оливия восхищенно смотрела, как движутся тарелки на ленте конвейера, протянувшейся сквозь ресторанчик. Когда она, вспомнив об Адаме, снова взглянула на него, то увидела, что тот смотрит на нее со смесью раздражения и снисходительности.

— Знаешь, — сказал он ей, глядя на салат из морской капусты, проплывающий мимо его плеча, — мы могли бы пойти в настоящий японский ресторан. Я буду рад заплатить за все суши, которые ты захочешь съесть.

— А они будут проезжать мимо моего столика?

Адам покачал головой.

— Беру свои слова обратно: ты обходишься мне пугающе дешево.

Оливия проигнорировала его слова и, подняв стеклянную дверку, взяла себе роллы и шоколадный пончик. Адам пробормотал себе под нос что-то вроде «очень аутентично» и, когда официантка остановилась рядом, заказал им обоим пива.

— Как ты думаешь, что это? — Оливия окунула ролл в соевый соус. — Тунец или лосось?

— Вероятно, паучье мясо.

Она закинула кусочек в рот.

— Очень вкусно.

— Ага, конечно, — скептически отозвался Адам.

По правде говоря, очень вкусно не было. Но было вполне нормально. И все, что сейчас происходило, было так здорово. Как раз это ей и требовалось, чтобы отвлечься от мыслей обо… всем. Обо всем, кроме здесь и сейчас. Рядом с Адамом.

— Ага. — Она пододвинула к нему оставшийся ролл, молча подначивая его попробовать.

С многострадальным выражением лица Адам разломил палочки, подхватил ролл, потом долго его жевал.

— На вкус как подошва.

— Вовсе нет. Вот. — Оливия взяла с ленты миску бобов эдамаме. — Можешь попробовать это. По сути, это брокколи.

Адам поднес один ко рту, сумев притвориться, что ему не противно.

— Кстати, нам не обязательно разговаривать, — заметил он.

Оливия склонила голову набок.

— Там, в отеле, ты сказала, что не хочешь разговаривать с кем бы то ни было. Так что разговаривать не обязательно, если тебе хочется просто есть эту… пищу в тишине. — Он бросил явно недоверчивый взгляд на собранные ею тарелки.

«Ты не просто кто бы то ни было», — это казалось опасным ответом, так что Оливия улыбнулась.

— Уверена, молчать ты хорошо умеешь.

— Это вызов?

Она покачала головой.

— Я хочу поговорить. Но можно мы не будем разговаривать о конференции? И о науке тоже? И о том факте, что мир полон засранцев?

И что некоторые из них — твои близкие друзья и соавторы.

Рука Адама, лежащая на столе, сжалась в кулак, он стиснул зубы и кивнул.

— Отлично. Можем поболтать о том, какое это славное место…

— Ужасное.

— Или о вкусе суши…

— Подошва.

— Или о том, какой из «Форсажей» лучший.

— Пятый, хотя у меня такое чувство, что ты скажешь…

— «Токийский дрифт».

— Точно.

Он вздохнул, и они обменялись легкими улыбками. А затем — затем улыбки поблекли, а они просто смотрели друг на друга, и что-то густое и сладкое окрасило воздух между ними, что-то магнетическое и невыносимо прекрасное. Оливии пришлось усилием отвести глаза, потому что — нет. Нет.

Она отвернулась, и ее взгляд упал на пару за столиком справа. Эти молодые люди были словно зеркальное отражение Адама и Оливии: так же сидели друг напротив друга, обменивались теплыми взглядами и робкими улыбками.

— Как считаешь, у них фейковое свидание? — спросила Оливия, откидываясь на спинку дивана.

Адам проследил за ее взглядом.

— Мне казалось, фейковые свидания — это больше про кофейни и солнцезащитный крем?

— Не. Только лучшие из них.

Он тихо рассмеялся.

— Что ж. — Он сосредоточенно смотрел на стол и на свои палочки, стараясь держать их параллельно друг другу. — Всем рекомендую.

Оливия опустила подбородок, пряча улыбку, а потом подалась вперед, чтобы стащить один эдамаме.

В лифте она сняла туфли, держась за его бицепс, причем ее попытки выглядеть при этом грациозно потерпели сокрушительный провал. Адам внимательно смотрел на нее, а потом покачал головой:

— Ты вроде говорила, что в них удобно?

Что звучало в его голосе — любопытство? Удивление? Нежность?

— Это было сто лет назад. — Оливия подцепила туфли кончиками пальцев. Когда она выпрямилась, Адам снова оказался невозможно высоким. — А теперь я вполне готова отрубить себе ноги.