Она нахмурилась в замешательстве и хотела спросить, что он имеет в виду, но он продолжил:

— Думаю, мы с тобой отлично поладим в следующем году.

Напоминание о том, что Том поверил в ее работу и взял в свою лабораторию, избавило ее от чувства дискомфорта.

— Обязательно. — Она улыбнулась. — Большое спасибо, что дали шанс моему проекту. Жду не дождусь, когда начну работу с вами.

— Не за что. — Он тоже улыбался. — Думаю, мы оба много почерпнем из нашего сотрудничества. Согласна?

Оливии казалось, что она почерпнет гораздо больше, чем Том, но она все равно кивнула.

— Надеюсь на это. Думаю, визуализация и биомаркеры крови прекрасно дополнят друг друга, и, лишь объединив их, мы сможем…

— И у меня есть то, что тебе нужно, не так ли? Исследовательские фонды. Лаборатория. Время и возможность должным образом руководить твоей работой.

— Да. Есть. Я…

Внезапно она поняла, что может различить серый ободок его роговицы. Неужели он подошел ближе? Он был высоким, но не намного выше нее. Обычно он не казался таким внушительным.

— Я так вам благодарна. Я уверена, что…

Она почувствовала его незнакомый запах в ноздрях и его дыхание, горячее и неприятное, в уголке рта, и… его пальцы сжали ее предплечье, и почему он… что он…

— Что… — Сердце билось у нее в горле, когда она высвободила руку и сделала несколько шагов назад. — Что вы делаете? — Она подняла ладонь к предплечью, и… оно болело от того, как сильно он сжал пальцы.

Боже… он что, действительно это сделал? Пытался ее поцеловать? Нет, должно быть, ей показалось. Она, наверное, сошла с ума, потому что Том никогда бы…

— Кажется, это прелюдия.

Она смотрела на него, оцепенев в ужасе, не в силах отреагировать, пока он не придвинулся ближе и снова не наклонился к ней. А потом все повторилось.

Она оттолкнула его. Так сильно, как только могла, она оттолкнула его, упершись обеими руками в грудь, и он отшатнулся с жестким, снисходительным смехом. Внезапно у Оливии перехватило дыхание, она не могла вздохнуть.

— Прелюдия… к чему? Вы с ума сошли?

— Да ладно.

Почему он улыбался? Почему на лице у него это маслянистое мерзкое выражение? Почему он смотрел на нее так, словно…

— Такая хорошенькая девушка уже должна знать, что почем. — Он осмотрел ее с головы до ног, и она с отвращением увидела похотливый блеск в его глазах. — Не надо лгать, не рассказывай, будто выбрала такое короткое платье не для меня. Красивые ножки, кстати. Могу понять, почему Адам тратит на тебя свое время.

— Что… Что вы…

— Оливия. — Том вздохнул и сунул руки в карманы. В такой расслабленной позе он должен был выглядеть безобидно. Но она не чувствовала себя в безопасности. — Ты ведь не думаешь, что я взял тебя в свою лабораторию, потому что ты хороший ученый?

Разинув рот, она отступила еще на шаг назад. Одним каблуком едва не зацепилась за ковер — пришлось ухватиться за стол, чтобы не упасть.

— Такая девушка, как ты. Которая так быстро сообразила, что знаменитые, успешные ученые, мать их, — это способ продвинуться. — Он все еще улыбался. Той же улыбкой, которая некогда казалась Оливии доброй. Которая придавала ей уверенности. — Ты ведь трахаешь Адама, так? Мы с тобой оба знаем, что ты трахнешь меня по тем же причинам.

Ее тошнило. Ее все-таки вырвет в этой аудитории, и это не будет иметь никакого отношения к докладу.

— Ты отвратителен.

— Да? — Он невозмутимо пожал плечами. — Значит, отвратительны мы оба. Ты использовала Адама, чтобы подобраться ко мне и к моей лаборатории. И попасть на эту конференцию.

— Я этого не делала. Я даже не знала Адама, когда подавала…

— Ой, ну конечно. Еще скажи, что из твоей жалкой статьи сделали доклад благодаря высокому качеству и особой важности твоей работы. — Он скорчил недоверчивую мину. — Кое-кто здесь очень высокого мнения о себе, учитывая, что ее исследования бесполезны и вторичны и что она едва способна связать два слова, не заикаясь, как идиотка.

Оливия застыла. Живот у нее сжимало и крутило, ноги как будто приклеились к земле.

— Это неправда, — прошептала она.

— Нет? Ты считаешь, неправда, что ученые в твоей области настолько хотят произвести впечатление на великого Адама Карлсена, что готовы целовать задницу любого, кого он сейчас трахает? Я, конечно, так и сделал, когда сказал его очень посредственной подружке, что она может пойти работать ко мне. Но может быть, ты и права, — продолжил он с насмешливым дружелюбием, — может быть, ты знаешь академию лучше, чем я.

— Я расскажу Адаму. Я…

— Да ради бога. — Том развел руками. — Вперед. Сделай одолжение. Дать тебе телефон?

— Нет.

Ноздри у нее раздувались. Ее захлестнула волна ледяного гнева. Она развернулась и направилась к выходу, борясь с тошнотой и желчью, поднимающейся к горлу. Она найдет Адама. Она найдет организаторов конференции и пожалуется на Тома. Она никогда больше не увидит его лица.

— Маленький вопрос. Как думаешь, кому Адам поверит, Оливия?

Она замерла как вкопанная, всего в полуметре от двери.

— Какой-то сучке, с которой он трахается недели две, или человеку, который многие годы был его близким другом? Который помог ему получить самый главный грант в его карьере? Который прикрывал его спину с тех пор, как он был еще моложе, чем ты? Который делает по-настоящему важную работу?

Оливия резко развернулась, ее трясло от ярости.

— Зачем ты это делаешь?

— Потому что могу. — Том снова пожал плечами. — Потому что, каким бы выгодным ни было мое сотрудничество с Адамом, иногда немного раздражает, что ему нужно быть лучшим во всем, и мне нравится мысль о том, чтобы хоть раз что-то у него отнять. Потому что ты очень хорошенькая, и я с нетерпением жду возможности проводить с тобой больше времени в следующем году. Кто бы мог предположить, что у Адама такой хороший вкус?

— Ты чокнутый. Если ты думаешь, что я стану работать в твоей лаборатории, ты…

— О, Оливия. Конечно, станешь. Потому что, видишь ли… хотя твоя работа не особо выдающаяся, она прекрасно дополняет текущие проекты моей лаборатории.

Она позволила себе едкий, горький смешок.

— Ты действительно настолько глуп и веришь, что я когда-нибудь стану сотрудничать с тобой после этого?

— М-м-м. Дело, скорее, в том, что у тебя нет выбора. Если ты хочешь закончить свой проект, моя лаборатория — твоя единственная возможность. А если ты не сделаешь этого, что ж. Ты прислала мне данные по всем своим протоколам, а это значит, что я смогу легко их воспроизвести. Но не волнуйся. Может быть, я упомяну тебя в разделе «благодарности».