– Четко и громко.

Он не преувеличивал, расстояние для номера 1 и правда было ничтожным, подвох таился в другом. Вернон легко читал мысли киборгов, телекинетика, капитана, легионера и даже Альды – она не закрывалась от него, для нее это было тяжеловато, пока она хранила память того покойника. Но два слепых пятна для Первого все же обнаружились.

Первым был Тео. Вернон уже не раз пытался проникнуть в его сознание, но всегда натыкался лишь на мерный непрерывный гул, отдаленно похожий на жужжание пчелиного роя. Это подталкивало к нехитрому выводу: не было там никакого сознания, да и не могло быть.

Вторым слепым пятном стало существо. Оно, в отличие от Тео, напоминало Вернону не звук, а тишину. Многим кажется, что тишина и молчание – это одно и то же, а напрасно. При молчании голоса существуют другие звуки: шум ветра, гул двигателя, шорох осторожных шагов. Тишина в сознании существа была не такой. Она сама поглощала любые звуки, она была ментальным болотом, где нет ничего. Так выражался анабиоз колонии, и таиться в нем могло что угодно. Вернон прекрасно знал, что мысленная связь, которая делает из примитивных организмов нечто цельное, – это не телепатия в человеческом понимании. А то, что для человека чуждо, земным умом понять невозможно.

– Говори мне, что происходит, – сказала Делия. Она не приказала и не попросила, она просто обозначила то, что должно произойти, потому что так будет лучше им обоим. Вернон ни у кого еще не встречал подобного умения, но раздумывать об этом не собирался, ему сейчас было не до нее.

– Пока – ничего. Но скоро произойдет.

Он наблюдал за тем, что творится внутри, даже не видя участников действия. Он знал, кто из них насторожен, кто смирился, кто боится… Знал, что Альда медлила до последнего. Она не испугалась, она просто понимала, что это ее единственная надежда. Какая забавная, одновременно наивная, упрямая и неубиваемая любовь… для телепата – преимущество и недостаток одновременно. Зависит от ситуации, и скоро будет ясно, что от этого получила Альда.

Она все-таки решилась. Она вогнала сферу с колонией в замершую тушу, открыла клетку – и все завертелось очень быстро.

– Началось, – бросил Вернон.

– Вижу, – подтвердила Делия.

Она действительно видела – как и все остальные. Помогал прозрачный купол над открытой палубой – сложно было не заметить, как его занимает изнутри ветвящаяся нитями биомасса. Она растягивалась, стремительно скрывая и кокон, и солдат, стоявших рядом с ним.

Так что даже зрелище, доступное людям, было впечатляющим. Вернон же узнавал куда больше, он полагался не только на глаза. Сознание пробудившейся колонии завораживало его, он будто сам на миг оказался на планете ревущих ураганов, где нет ни неба, ни земли, где тьма царит вечно и лишь вспышки чудовищных молний рискуют бросить ей вызов. Ощущение было настолько гипнотическим, что Вернону потребовалось серьезное усилие воли, чтобы вырваться из его плена.

При этом существо не мыслило осознанно, оно не предпринимало никаких усилий, чтобы прийти в себя и что-то понять. Оно было силой природы, оно не хотело большего!

Поначалу Вернону казалось, что это провал. Он, поддавшись наваждению, даже упустил момент, когда существо поглотило Тео. Слишком уж быстро это произошло, слишком легко – без малейшего намека на сопротивление. Так волна величественного океана смывает с берега маленькую белую раковину, возвращая ее себе, на глубину. Тео принял смерть смиренно, без борьбы, он отдал тело, в котором уже не нуждался, живой стихии.

Это заметили лишь двое – Вернон, который наблюдал за всем со стороны, и Альда, которая только этого и ждала. Она не стала медлить, знала, что при настолько агрессивной колонии ассимиляция произойдет очень быстро, все, чем был Тео, просто превратится в новый фрагмент хищной плоти. Поэтому Альда использовала момент, пока его клетки еще не растворились в колонии, и именно к ним направила ту великую силу, которой были воспоминания Габриэля Триана. Будь Вернон чуть больше склонен к мистике, он бы предположил, что это была душа. Но жизнь избавила телепата от романтических убеждений, он понимал, что речь идет лишь о полном ментальном слепке. Все, что составляло личность легионера за годы его жизни, невидимым грузом рухнуло в ураган сознания колонии.

– Что там происходит? – напомнила о себе Делия.

– Хаос, но могло ли быть иначе? Колония охотится, многие бегут.

– А Альда?

Было немного странно услышать этот вопрос от нее. Еще больше Вернона удивило то, что он и сам подумал о той девице. Без тревоги, просто вспомнил, заинтересовался… Надо будет поразмыслить о таком позже.

Пока же он отыскал одинокую искру ее сознания среди безумия колонии.

– Она передала воспоминания в последние мозговые клетки и ждет, что будет дальше.

– Она может повлиять на то, что происходит? – уточнила Делия.

– Нет. Теперь все зависит от Триана: если в остаточных клетках он сумеет осознать себя, у него, возможно, хватит сил воссоздать свое тело по генетическому образцу. При жизни он был достаточно силен для этого, я с ним общался.

– Да, я тоже. Но зачем там стоит она? Ее присутствие уже не обязательно.

– Не думаю, что она уйдет, – заметил Вернон. – Даже если ничего не получится.

– Хорошо, это ее право. Я тоже как-то умирала. Не так страшно, как все болтают.

Вернон не удержался, бросил на нее удивленный взгляд, однако смотреть было не на что: Делия все так же равнодушно наблюдала за кораблем, покрывающимся кровавыми нитями. Телепат вернулся к изучению колонии.

Да, похоже, не получилось… Примитивная ярость коллективного разума оказалась сильнее, чем след цельной личности. Живая плоть подчинялась не брошенному в нее гению, а инстинктам. Альда наверняка ощущала то же самое. Она уже ни на что не могла повлиять и ни на что не надеялась, и все равно она стояла там. Вернону она сейчас напоминала одинокого ребенка, который сжался на самом краю обрыва и кричит в пустоту, пытаясь вызвать оттуда кого-то… хотя внутри никого нет.

В какой-то момент ему даже стало жаль ее, захотелось вынудить ее вернуться, спастись… Но он вспомнил слова Делии и не сделал ничего.

Альда защищала себя телекинезом, энергетическим блоком, который со всех сторон атаковало существо. Одна ошибка с ее стороны, и все закончилось бы. Вернон ожидал этого момента, а обнаружил неожиданно кое-что другое.

Пустота откликнулась.

Это было похоже на то, как в сплошной черной пелене загораются первые робкие искры. Не сияние даже, а отблеск сияния – но