Предварительно постучав, в дверях возник Саймон с телефоном в руке. На лице его застыло хорошо знакомое мне выражение, означавшее, что случилось нечто, возможно, не заслуживающее названия неприятности, но достаточно серьезное и требующее моего внимания.

Я выпрямилась и устремила на него вопросительный взгляд.

– Луиз!

Я молча кивнула.

– Да, она проснулась, – сказал он в телефон. – Думаю, вы должны рассказать ей все, что только что рассказали мне.

Он подошел, вручил мне телефон и, не сводя с меня глаз, опустился в кресло. Обеспокоенная, я прижала телефон к уху.

– Алло?

– Привет, Луиз. Это Вэл Морейн – помните, экскурсовод из Уксусного дома, в Кварри Аржент. – Голос Вэл звучал приглушенно, словно она опасалась, что ее могут подслушать. – Я не хотела вас беспокоить, просто подумала, что стоит позвонить и узнать, как вы себя чувствуете.

– Очень мило с вашей стороны, – растерянно пробормотала я. – Чувствую я себя неплохо, анализы в порядке. Конечно, какое-то время придется принимать лекарства… Вот, собственно, и все. А у вас… есть какие-нибудь новости?

– Нет, я только… – В трубке повисла пауза, и после Вэл произнесла более твердым голосом, словно наконец решившись: – Я сейчас в музее. К нам приехал молодой человек по имени Вроб Барни. Сейчас он беседует с Бобом Тирни о вашем проекте.

Ум мой был все еще поглощен трагедией супругов Уиткомб, поэтому смысл услышанного дошел до меня не сразу.

– Что? – наконец выдавила я из себя. Саймон кивнул и плотно сжал губы.

– Он появился в музее примерно полчаса назад и сразу начал расспрашивать Боба о миссис Уиткомб, ее фильмах, документах, имеющих к ней отношение, и книге, которую вы собираетесь писать. Ну, Боб с удовольствием продаст собственную бабушку всякому, кто проявит интерес к истории нашего города. Ему и в голову не приходит, что есть люди, с которыми нужно быть настороже. А я… Мне сразу показалось, в этом парне есть что-то… подозрительное. Поэтому я и решила позвонить вам, мисс Кернс. Вы его знаете? Ему стоит доверять?

– О да, я прекрасно знаю Вроба Барни и он совершенно не из тех, кому стоит доверять. – Я так плотно сжала челюсти, что заломило в висках. Однако волна злобы, поднявшаяся в душе, словно выпустила на свободу прежнюю Луиз, и потому даже боль показалась мне приятной. – Послушайте, Вэл, вы бы не могли оказать мне маленькую услугу? Передайте телефон Вробу. Скажите, что я хочу перемолвиться с ним парой слов.

В трубке вновь повисла пауза.

– Вы уверены, что это хорошая идея? – наконец спросила Вэл.

– Совершенно не уверена. Но мне необходимо с ним поговорить. Так что, позовете его?

– Хорошо.

Саймон, догадавшийся о моих намерениях, напряженно выпрямился в кресле.

– Может, не стоит с ним говорить? – шепотом спросил он. – Пусть думает, что мы не знаем о его происках.

– Не волнуйся, – ответила я, прикрыв микрофон рукой. – Если сейчас он струхнет и откажется говорить со мной напрямую, я достану его каким-нибудь другим способом. Но мне надоело, что этот ублюдок постоянно пытается мне подгадить. Его появление в музее – последняя капля, переполнившая чашу моего терпения. – Трубку никто не брал, я скрежетала зубами от нетерпения.

– Привет, Луиз! – наконец услышала я голос Вроба. – Как самочувствие?

Он говорил так непринужденно, словно мы столкнулись в Старбаксе. Подобная наглость меня даже позабавила.

– О, намного лучше, чем прежде, Вроб, – ответила я, – разве что взрываюсь от злобы. Скажи, ты способен понять фразу «ты в этом проекте не участвуешь»? Или, может, тебе стоит растолковать? О’кей, ты отправляешь Криса Колби следить за мной, но теперь ты свое исследование сам провести не в состоянии?

Он ничего не пытался отрицать, чем распалил меня еще сильнее.

– А что, я не имею права пойти в музей, открытый для посетителей? – в голосе его слышалась откровенная издевка. – Что касается того, что я иду по твоим следам… ты никогда бы не затеяла этот проект, если бы не материал, который дал тебе я. Так что справедливее будет сказать, это ты перебежала мне дорогу.

– И какой же материал ты мне дал?

– Вспомни наше интервью.

– В котором ты имел неосторожность признать, что украл пленки из архива, Ян тебя застукал и дал под зад коленкой…

– Я не думал, что у фильмов миссис Уиткомб есть владелец, – проронил он так высокомерно, что я не сдержалась и фыркнула.

– Вот уж, мать твою, действительно. Ян знает, что ты там?

– Нет. С какой стати я должен перед ним отчитываться? Как ты только что не упустила случая заметить, он меня уволил. Это можно сделать только один раз. Скажи, неужели ты думаешь, что накопала нечто, не известное мне? Ощущения, которые испытывает человек, когда его шарахнет инсульт, не в счет.

– Никакого инсульта не было, – перебила я. – Были непродолжительные судороги неясного происхождения.

– Не вижу большой разницы. Ты не ответила на мой вопрос.

Я глубоко вдохнула, пытаясь сохранять хладнокровие.

– Да, Вроб, я уверена, что мне удалось накопать немало такого, о чем ты не имеешь понятия. Но не переживай, придет время, и ты все узнаешь – если, конечно, купишь мою книгу. А теперь, будь так любезен, верни телефон Вэл.

– Пока, Луиз, – сказал он и дал отбой.

Мне отчаянно хотелось швырнуть телефон об стену, но я подавила это желание, бережно положила его на стол и дала выход обуревавшему меня гневу, двинув кулаком по собственному колену.

– Черт бы побрал этого долбаного придурка!

– Пожалуй, я готов присоединиться к твоему пожеланию! – произнес Саймон, сложив руки на груди. В голосе его звучала такая злоба, что я удивленно вскинула бровь. Саймон сердился чрезвычайно редко. – Он действительно послал кого-то следить за тобой?

– Не знаю, – пожала плечами я. – Точнее, не могу доказать. Но с какой еще целью Крис Колби мог сидеть в машине неподалеку от больницы? Господи, я не представляю, что теперь делать.

– Для начала можно попытаться получить судебный запрет, – предложил Саймон.

– Нет. Из этого ничего не выйдет. Этот гад не приближается ко мне на пушечный выстрел; в этом нет никакой надобности. К тому же он намного богаче, чем мы с тобой, и если дело дойдет до суда, наверняка выйдет победителем. – Я всплеснула руками, ощущая, как гнев переходит в усталость. – Вот если бы в нашей стране был закон, запрещающий быть придурком, тогда другое дело.

Челюсти Саймона напряглись. Я подалась вперед и накрыла его руку своей.

– Послушай, мне