Эйтингон подтвердил делами и самой жизнью. На тот момент одному из самых результативных советских разведчиков исполнилось всего 37 лет. К тому времени за его спиной были годы полной риска нелегальной работы в качестве резидента в Шанхае, Пекине и Харбине. В 1930 году он прошел боевую обкатку в качестве заместителя Серебрянского в «группе Яши». Наиболее полно и ярко раскрылись способности Эйтингона как разведчика-агентуриста и блестящего организатора именно в Испании. Разносторонний человек, ироничный и тонкий собеседник, хороший психолог, он обладал уникальным даром увидеть в кандидате на вербовку будущего политического или военного деятеля, крупного ученого. Многие из приобретенных им в Испании агентов и не только из представителей левых движений, а и из числа троцкистов и фашистов вошли в «золотой фонд» советской разведки и еще долго служили ее интересам.

Архивы спецслужб пока открыли только некоторых из них: Рамона Меркадера и его мать Каридад Меркадер, сыгравших ключевую роль в операции советской разведки под кодовым названием «Утка», связанной с ликвидацией главного врага Сталина Троцкого. Другой агент, Гай Берджес, входивший в состав «великолепной кембриджской пятерки», с полным правом занимает центральное место в «Зале славы» Службы внешней разведки России (СВР). Еще один агент, де Куэста, основавший испанскую фашистскую партию Фалангу, также успешно много лет работал на советскую разведку.

Путь Эйтингона в органы государственной безопасности, как и для многих его сверстников, начался с приобщения к марксистской идеологии. Во время учебы в Могилевском коммерческом училище он познакомился с революционной литературой и в феврале 1917 года вступил в партию эсеров. Касаясь того периода своей политической деятельности, Эйтингон в своей автобиографии, написанной 14 ноября 1946 года, прямо указал:

«…Это была моя единственная политическая ошибка за всю мою жизнь. В эсеровской партии я пробыл всего лишь несколько месяцев. В августе или сентябре 1917 года (до Октябрьской революции) я из партии с-р вышел, так как на ряде фактов (отношение к войне, защита помещичьих усадеб и прочее) убедился в ее контрреволюционной сущности».

Вся дальнейшая его жизнь и работа была связана с партией большевиков. В гомельском отделе ВКП(б) «Губкомпродукта», где Эйтингон работал в составе продотряда, обратили внимание на смышленого, деятельного паренька и в апреле 1919 года направили на учебу в Москву на курсы при Всероссийском совете рабочей кооперации. По возвращении в Гомель в октябре 1919 года его приняли в члены ВКП(б).

К тому времени на Западном фронте сложилось угрожающее положение, войска Польши захватили значительную часть Белоруссии. Молодой коммунист Эйтингон ни минуты не колебался и отправился добровольцем на фронт, чтобы воевать в рядах Красной армии. В боях с белополяками он сражался мужественно, проявил твердую волю и поразительное самообладание. Эти его качества не остались незамеченными старшими товарищами. В мае 1920 года партийная организация направила «преданного бойца» Эйтингона на работу в местный Особый отдел ВЧК. Службу он начинал в качестве оперуполномоченного и занимался борьбой с контрреволюцией и саботажем в частях Красной армии. После расформирования части и последовавшей ликвидации особого отдела Эйтингона откомандировали в распоряжение Могилевской губернской ЧК.

Опытный, обстрелянный работник, агентурист от Бога, Эйтингон стремительно поднимался по служебной лестнице и в конце года уже занимал должность заместителя начальника. Занимаясь разработкой чекистских операций, он не отсиживался в кабинете, а вместе с подчиненными принимал непосредственное участие в их проведении. Как отмечалось в его служебной аттестации:

«…В 1920 году на Гомельщине организовал и руководил борьбой с бандитизмом. Принимал личное участие в разгроме банд. Агентурно разрабатывал и лично участвовал в поимке известного савинковского эмиссара Оперпута и в ликвидации савинковской организации в Гомельской губернии (агентурное дело «Крот»).

Столь самоотверженная и результативная работа Эйтингона была замечена руководством ВЧК, и вскоре последовало новое назначение. С учетом полученного им практического опыта в проведении чекистско-войсковых операций в 1921 году его направили в Башкирию, чтобы подавить поднявшее голову националистическое отребье. Там он также проявил себя с наилучшей стороны. Несмотря на высокую должность, принимал личное участие в нейтрализации главарей банд. Во время одной из таких операций получил ранение. После лечения снова возвратился в боевой строй и продолжил непримиримую борьбу с бандподпольем.

В 1922 году Эйтингона вызвали в Москву и назначили на должность помощника начальника отделения центрального аппарата ГПУ. Через три года в его судьбе и службе произошел резкий поворот — он перешел в разведку. До момента встречи с Судоплатовым из восемнадцати лет службы большую ее часть ему пришлось провести на нелегальном положении за кордоном. Все это время Эйтингон оставался недосягаем для контрразведки десятка стран и создал в них мощные агентурные сети. В той же служебной аттестации на него подчеркивалось:

«…Разведывательную и специальную работу за кордоном ведет с 1925 года. За кордоном в общей сложности пробыл в общей сложности около 14 лет. За эти годы им проведена большая работа по созданию кадров агентуры за кордоном. Лично осуществил в условиях закордона много ценных вербовок агентов. Многие из завербованных им людей и сейчас работают в нашей разведке.

Заслуживает особо быть отмеченной работа тов. ЭЙТИНГОНА с троцкистами за кордоном. Это относится прежде всего к представителям так называемого 4‐гоИнтернационала, ПОУМвИспанииитроцкистскиморганизациямвдругихстранах.

Имел серьезные успехи в работе по разложению белоэмигрантских организаций в Китае, Европе и пресечению враждебной работы против нас отдельных белоэмигрантов…

Смелый, инициативный, вдумчивый, опытный оперативный работник, хорошо знающий условия закордонной работы, умеющий быстро ориентироваться в обстановке, принимать соответствующие решения и энергично эти решения осуществлять.

За кордоном и внутри страны повседневно занимается вопросами подготовки молодых кадров чекистов. Умеет прививать людям вкус к агентурной работе.

Партии ЛЕНИНА — СТАЛИНА, нашей Родине предан…»

Там, в далекой Испании в лице Эйтингона Павел встретил настоящего аса разведки, для которого не существовало тайн в этой особой сфере деятельности. Далеко сам не новичок в таком сложнейшем искусстве, как разведка, он не считал зазорным учиться у него мастерству организации зафронтовой разведывательно-диверсионной деятельности малыми, мобильными оперативно-боевыми группами.

Именно там, в Испании были заложены основы будущего успеха и феноменальных результатов, которых под руководством Судоплатова и Эйтингона добились легендарные Особая группа при наркоме НКВД СССР — 4‐е управление НКВД — НКГБ СССР в годы Великой Отечественной войны, а также возникла крепкая мужская дружба, которой они не изменили в самых сложных ситуациях и остались верны до конца жизни.

Все это было еще впереди, а пока Павел с головой ушел в работу и под надежным крылом Эйтингона не замечал времени. Закончилась третья неделя его пребывания в Испании, когда, наконец, от руководителя советской разведки Залмана Пассова, сменившего на этом