Шрифт:
Закладка:
3. Притуплением у правительства чувства подлинной опасности положения в результате пережитых не раз тревог и чрезмерных паник. Настоящая угроза судьбе республиканской Испании, нависшая сейчас, воспринимается ими как обычная тревога.
4. Безответственностью и саботажем правительственных аппаратов и штабов по обеспечению армии и ее операций.
5. Не использованием сотен тысяч здоровых мужчин, проживающих в городах (Мадриде, Барселоне, Валенсии и ряде других), для тыловых работ и возведения укреплений.
6. Отсутствием подлинного штаба с авторитетным и крупным советником с нашей стороны. Горев военного опыта не имеет. Для такой войны он — младенец. Гришин — хороший партиец, но не специалист, а это — головка нашего командования. При таком руководстве сводятся на нет способности ряда подчиненных им наших специалистов. (Хороши только авиация, танки и их героический личный состав, но они не могут заменить армию).
7. Внутренней контрреволюцией и шпионажем…» (Царев О., Костелло Д. Утраченные иллюзии. С. 300–301).
Констатируя столь удручающее положение дел, Орлов не остался сторонним наблюдателем, а будучи человеком действия, предпринимал энергичные меры по противодействию разведывательно-диверсионной и террористической деятельности фалангистов. Как профессионал, он хорошо понимал, что в затяжной гражданской войне, когда трудно определить, где заканчивается тыл, а где начинается фронт, значительно возрастает роль спецслужб. Орлов сделал ставку на диверсионную и повстанческую деятельность резидентуры, которые, по его расчету, должны были истощить силы противника и перевесить чашу весов в пользу тех, кто окажется более искусным. Он принялся энергично создавать из разобщенных «карманных» служб безопасности партий единую и централизованную структуру. Выполняя волю Сталина и имея почти диктаторские полномочия, Орлов со свирепостью восточного сатрапа взялся насаждать подходы и методику НКВД в организацию работы республиканских служб безопасности. Война придала его изворотливому уму еще большее коварство, а в поступки привнесла еще больший цинизм и пренебрежение к человеческой жизни.
Первая его попытка провести задуманную реформу оказалась неудачной. Начавшийся под его давлением на республиканское правительство процесс создания центрального аппарата службы безопасности и структурных подразделений на местах так и не завершился. Во время ноябрьских боев, когда фалангисты были близки к тому, чтобы захватить Мадрид, многие ее сотрудники попросту разбежались, а самого главу Хустинианосу арестовали за сотни километров от столицы, в Барселоне. При обыске в его машине обнаружили около 500 килограммов золота и несколько ценных картин. Швед еще раз утвердился в мысли, что с такими кадрами, как Хустинианоса, испанскую спецслужбу не создать и 29 декабря 1936 года с горечью доложил в Центр:
«…Советы, которые мы даем центральному аппарату госбезопасности, и вся наша помощь в виде инструктирования и оперативного руководства на места пока не доходят. Там политическими партиями создаются свои органы контрразведки, ими руководят местные комитеты Народного фронта» (Царев О., Костелло Д. Утраченные иллюзии. С. 298).
Выход из положения он видел в том, чтобы взять испанскую службу безопасности под свой полный контроль и иметь в ней на ключевых постах свои «глаза и уши». В начале 1937 года по его настоянию руководство НВКД дополнительно направило в Испанию группу сотрудников, которые в качестве советников вошли в центральный аппарат СИМ (Службы военных расследований) и ее отделений в Барселоне, Бильбао и Альмерии.
Наряду с этими кадровыми мерами для осуществления акций ликвидации крупных фигур из числа фалангистов Орлов, по типу так называемых «летучих групп НКВД», создал спецподразделения из числа наиболее проверенных и обстрелянных на фронте командиров и бойцов интербригад. Одновременно в Мадриде, Бенимамете, а затем в Барселоне, Бильбао и Архене в короткий срок были образованы и начали действовать центры по подготовке специалистов минно-взрывного дела, радистов, организаторов повстанческой деятельности и боевиков. На этом Орлов не остановился и организовал секретные тюрьмы, в которых содержались не только пленные фалангисты, но и «неверные» союзники: социалисты, анархисты и троцкисты.
Главные же свои усилия Орлов и другие сотрудники резидентуры направляли на приобретение высококлассной агентуры. Как истинный профессионал, он прекрасно понимал ее исключительную роль и значение не только в настоящей, а и в будущей войне с нацистами. Только она могла обеспечить доступ к самым сокровенным тайнам противника. Под его руководством сотрудники резидентуры действовали дерзко, с размахом и сумели добиться значительных успехов в этом направлении. Им удалось создать надежные оперативные позиции в лагере генерала Франко, в руководстве ПОУМ (Рабочая партия марксистского единства), где первую скрипку играли троцкисты, а также среди многочисленных иностранных представительств, в журналистском корпусе, не говоря уже об испанском правительстве.
Все вместе взятое позволило советской резидентуре, несмотря на слабость испанского правительства и ее спецслужбы СИМ, добиться ощутимых разведывательных и контрразведывательных результатов.
Так, в результате оперативного проникновения в разведпост Второго бюро французского Генштаба агенту советской резидентуры удалось «сфотографировать 6000 документов».
Позже, 5 марта 1937 года Швед доложил в Москву об очередном успехе:
«…В Мадриде при нашем участии раскрыты две организации фашистов: 27 и 32 человека. В Валенсии на основе архива итальянского консула арестованы итальянцы, братья Богани и Карлоти Полити, и 13 испанцев. Полити сознались, что вели разведывательную работу в Валенсии по поручению итальянского консула» (Царев О., Костелло Д. Утраченные иллюзии. С. 304).
В июне 1937 года советской резидентуре удалось вскрыть несколько разветвленных разведывательных сетей, в их числе английскую и немецкую. По итогам этой работы Швед коротко сообщил шифровкой в Центр:
«…Арестован шпион-лейтенант интербригады Максим Стар, член НСДАП, агент гестапо, бывший член штурмового отряда, провокатор в компартии Германии. Арестованы немецкие шпионы Эрнест Клемент и Мюллер. Взят радиопередатчик.
В голландском посольстве обнаружен и арестован руководитель германского шпионажа в Испании, бывший атташе посольства Алекс.
В результате агентурной разработки по нашему указанию арестован племянник короля Альфонса подполковник Хосе Бурбон де ла Торе. Следствие выясняет его фашистские связи.
В Валенсии выявлен подпольный склад оружия и 400 бомб. Разоблачен и арестован крупный аферист Маркенштейн, получивший от Прието 5000 фунтов на поставку оружия…
Арестован агент Интеллидженс сервис индус Эрик Эдуард Дут, прибывший из Саламанки в Валенсию по заданию И.С.
В Саламанке Дут был связан с руководителем гестапо Фишером. При обыске у Дута найдена копия секретного доклада, посланного из Саламанки в И.С., о его деятельности за время пребывания на территории Франко.
На основании имевшихся агентурных данных арестован также английский разведчик Кинг, у которого обнаружен вопросник Интеллидженс сервис для заполнения данными о состоянии республиканских войск. Арестованный по этому делу информатор Кинга немец Рудольф Ширман состоял в Интернациональной бригаде» (Царев О., Костелло Д. Утраченные иллюзии. С. 304–305).
Но настоящей головной болью для республиканского правительства и резидентуры являлась не столько шпионская деятельность противника, сколько само
