Швед и Берзин быстро вошли в обстановку и доложили о ее реальном состоянии в Москву. Их первые сообщения, поступившие в НКВД и 4‐е управление (разведывательное) Генштаба Красной армии, мало чем отличались друг от друга. В обоих констатировалось удручающее состояние не только в области разведки и контрразведки, которых фактически не существовало у республиканского правительства, но и в управлении разрозненными армейскими частями.

Последующий ход боевых действий подтвердил обоснованность и объективность выводов Шведа и Берзина. Несмотря на превосходство республиканских войск в живой силе и технике, они значительно уступали в организации ведения войны и под ударами фалангистов все ближе откатывались к Мадриду.

В сложившейся критической ситуации 13 сентября правительство уполномочило премьер-министра Л. Кабальеро и министра финансов Х. Негрина вывести из столицы золотой запас страны (четвертый в мире по своему объему) — золотые слитки стоимостью около 600 млн долларов — в безопасное место. Таковым оказались пещеры в Южной Испании, вблизи порта Картахена, находившегося под надежной охраной верных республиканцам воинских частей.

К концу сентября положение на фронтах стало и вовсе угрожающим, а после падения обороны Толедо прямая угроза нависла и над Мадридом. Власть республиканцев держалась на волоске, и тогда Кабальеро с Негрином обратились к правительству Советского Союза с просьбой принять золотой запас страны на временное хранение. Сталин с готовностью откликнулся на их предложение.

20 октября на имя резидента Шведа за подписью наркома Ежова поступило подлежащее личной расшифровке спецсообщение. В нем содержалась ссылка на приказ самого Хозяина — Ивана Васильевича (оперативный псевдоним Сталина, использовавшийся в секретной переписке. — Примеч. авт.), который требовал:

«…Вместе с послом Розенбергом договоритесь с главой испанского правительства Кабальеро об отправке испанских золотых запасов в Советский Союз. Используйте для этих целей советский пароход. Операция должна проводиться в обстановке абсолютной секретности. Если испанцы потребуют расписку в получении, откажитесь от этого. Повторяю: откажитесь подписывать что-либо и скажите, что формальная расписка будет выдана в Москве Государственным банком. Назначаю вас лично ответственным за эту операцию. Розенберг проинформирован соответственно» (Царев О., Костелло Д. Утраченные иллюзии. С. 293).

«Швед тут же отправился на встречу с Розенбергом. Посол не стал задавать ему лишних вопросов, упоминание одной только фамилии Сталина заставило его действовать немедленно. Вместе они отправились на прием к министру финансов Негрину. Беседа с ним не заняла много времени. Угроза захвата золотого запаса фалангистами становилась все более реальной. Она исходила не только от них, а и от троцкистов с анархистами, которые никому не подчинялись. Поэтому Негрин не долго колебался и принял решение о вывозе золотого запаса Испании в СССР. Его предложение использовать помощь республиканской армии в доставке золота из пещер Картхены на борт советского парохода Швед, опасаясь утечки информации, не принял и выдвинул альтернативный вариант: задействовать экипажи советских танкистов. Негрин с ним согласился. Чтобы избежать серьезного внутреннего конфликта в самом лагере республиканцев, в котором имелось немало противников все более усиливавшегося советского влияния на внутренние дела, Негрин и Кабальеро решили довести до них легенду-прикрытие операции — вывоз золота в США.

После согласования последних деталей плана операции Швед уже на следующий день прибыл в Картахену и там встретился с советским военно-морским атташе Кузнецовым, но даже ему не раскрыл тайны, связанной с вывозом в СССР золотого запаса Испании. До него он довел другую легенду-прикрытие — вывоз никелевой руды. Кузнецов удовлетворился ею, немедленно связался с командиром военно-морской базы Тогоресом и договорился с ним о выделении 60 человек для охраны груза. Ни сам Кузнецов, ни тем более Тогорес с его подчиненными так и не узнали, что в тяжелых деревянных ящиках, которые предстояло погрузить на борт советского парохода, находилась не никелевая руда, а золотой запас Испании.

Одновременно со Шведом сотрудники резидентуры Василевский и Савченко занимались отбором из числа только что прибывших в Испанию экипажей советских танкистов опытных водителей. Работу они выполнили меньше чем за сутки, скомплектовали группу из двадцати человек. Теперь, когда люди и техника — грузовики — были готовы, наступила самая ответственная часть операции. Несмотря на то что временное тайное хранилище с золотом находилось всего в восьми километрах от порта, помимо опасности возможного авианалета или атаки диверсантов в буквальном смысле «золотой конвой» поджидала и другая вполне реальная угроза: с наступлением дождей крутой горный серпантин превратился в настоящий каток. Погода не долго капризничала и смилостивилась над участниками операции, ненастье прекратилось, дорога подсохла и «золотой караван» начал движение.

В течение трех безлунных ночей, при строжайшем соблюдении светомаскировки 7800 ящиков общим весом 51 079 529,3 грамма, итоговой стоимостью 518 млн долларов были перевезены в порт и затем погружены на борт четырех советских пароходов. Чего это стоило Шведу и сотрудникам резидентуры, знают только они. Колоссальный груз ответственности, который лег на их плечи, вероятно, был потяжелее страха перед вражеской бомбежкой. Несмотря на все меры предосторожности, им не удалось избежать ЧП. На одном из поворотов тяжело груженный грузовик не удержался на дороге и свалился под откос. Не успела закончиться эпопея с ним, как Орлову, Василевскому и Савченко пришлось пережить настоящий стресс. В установленное время в порт не прибыли четыре грузовика. Всю ночь они рыскали по окрестностям в их поиске. Следы грузовиков отыскались только под утро, как оказалось, в темноте водители сбились с дороги. И только когда золотой запас Испании оказался на борту советских кораблей, Орлов и его подчиненные смогли, наконец, перевести дыхание.

Спустя неделю 6 ноября «золотой караван» прибыл в порт Одессы и дальше на специальном поезде под надежной охраной был переправлен в Москву. Там посол Испании М. Паскуа передал его по акту в Народный комиссариат финансов СССР. С советской стороны подписи поставили заместитель наркома иностранных дел Н. Крестинский и заместитель министра финансов Г. Гринько.

После войны, в 1952 году, Орлов опубликовал в Нью-Йорке свою книгу «Секретная история Сталинских преступлений» (The Secret History of Stalins Crimes), в которой рассказал о тайне «золотого каравана». Она вызвала волну обвинений со стороны западных стран о присвоении советским руководством золотого запаса Испании. Излагая свою версию, Орлов, видимо, желая себя обелить, постарался переложить всю ответственность за «совершенное преступление» на Сталина.

Но преступления как такового не существовало. В действительности, по согласованию с республиканским правительством, в течение трех лет войны «испанское золото» использовалось на закупки вооружений, поддержку испанских эмигрантов и финансирование разведывательной деятельности, направленной против фашистских режимов. Более того, в ходе развернувшейся в СССР кампании солидарности в поддержку борьбы испанского народа против фашистской агрессии советскими гражданами