– Такое ощущение, что ты единственный, кто столкнулся с потерей. Позволь напомнить тебе, Винсент. Этого ребенка вырвали из моего чрева. Это я не смогла его защитить. И это я пошла в Зиракове на все, чтобы сохранить ему жизнь.

– Я ни о чем тебя не просил, – защищался он. Я видела, как он теряет остатки самообладания и начинает злиться. – Отправиться в Зираков – твой выбор.

– Выбор? – выдохнула я и сжала кулаки. – Ты лишил меня выбора в тот самый день, когда решил избавиться от меня, выставив из дворца.

Мужчина прерывисто вздохнул:

– Снова будем копаться в прошлом, Китана? Хорошо, как пожелаешь. Тогда напоминаю тебе, что я принял это решение, когда узнал, что ты спала с моим братом.

Я не ожидала такого удара и на мгновение опешила.

– Ты все больше убеждаешь меня, что не стоит рожать этого ребенка, – заявила я, пытаясь его задеть. – Спасибо.

Винсент стремительно сократил разделявшее нас расстояние, ухватил меня за локти и притянул к себе. Его глаза метали искры. Мужчина стиснул зубы и прижался своим лбом к моему. Я хотела мужественно посмотреть ему в глаза, но что-то остановило меня, и я отвела взгляд.

Мы сильно злились друг на друга, и я ожидала услышать из его уст что-то обидное, но он удивил меня.

– Пожалуйста, – мягко сказал он. Меня удивила внезапная смена настроения, но я не подняла взгляд.

– Пожалуйста, не отбирай его у меня.

По моим щекам потекли слезы. Я снова вспомнила, как потеряла ребенка.

– Не могу, – пролепетала я, – я не переживу потерю ребенка еще раз.

– Ты не проиграешь, мы не проиграем. Обещаю, на этот раз все будет иначе.

Я покачала головой. С губ срывались рыдания. Я не нашла в себе сил ответить.

– Китана, – обратился он, – ты собираешься лишить нашего ребенка жизни, потому что боишься его потерять? Предпочтешь смириться с судьбой, даже не попытавшись бороться?

Он оказался прав. Я не могла мыслить разумно, потому что мне было страшно.

– Я не хочу вновь испытать подобное, – произнесла я и склонила голову ему на грудь. Мужчина обнял меня в ответ.

– Я защищу тебя и нашу дочь, несмотря ни на что. Даже ценой своей жизни. Я стану оберегать вас и после смерти.

Я откинула голову назад и часто заморгала заплаканными глазами.

– Ты сказал – нашу дочь?

– Что? – нахмурился Винсент.

– Ты сказал не «я защищу тебя и нашего ребенка», а именно «дочь».

Винсент искренне удивился:

– Неужели? Я даже не заметил. Но я надеюсь, что это девочка. Не мешало бы обзавестись еще одной лисой, похожей на тебя.

Я улыбнулась и легонько стукнула его в грудь.

– А ты боров.

Винсент не отреагировал на оскорбление, лишь обнял меня крепче и поцеловал в лоб. Он бережно уложил меня на подушки, чтобы я отдохнула, и свернулся калачиком рядом. Я прижалась к мужу, чувствуя себя в безопасности рядом с ним.

Некоторое время мы молчали, но затем я нарушила тишину:

– Мне следовало догадаться. Я обычно не очень эмоциональна, а тут плакала из-за всего подряд.

Винсент промолчал. Я внимательно посмотрела в его черные глаза.

– Не так ли?

Мужчина широко улыбнулся.

– Я чувствую давление.

– Прекрасно.

Винсент зарылся носом в мои волосы, глубоко вдохнул и положил ладонь мне на живот.

– Интересно, он уже пинается?

Я не удержалась и засмеялась:

– У него даже ног нет. Какие еще пинки?

– Может, и есть, – мягко возразил он. – В конце концов, это же мой первенец. Разумеется, он опередит в развитии обычных детей.

Мы погрузились в сладкие грезы.

– Какими мы будем родителями? – спросила я.

– Я стану отличным отцом, – без раздумий заявил он. – Я буду защищать своего ребенка всегда.

Я невольно улыбнулась:

– Если будешь чересчур заботиться, то однажды не сможешь смириться с тем, что он станет принадлежать кому-то другому, когда найдет свою пару.

– Ничего такого не случится, – быстро возразил он. – Я уничтожу любого мужчину, а ты женщину, которые посмеют приблизиться к нашему ребенку. Он навсегда останется нашим.

Я широко улыбнулась. Винсент сейчас говорил глупости, а его ревность казалась забавной и грела душу.

– О, разумеется, будем владеть им, как какой-нибудь вещью.

– Прошу, пусть так и будет, – взмолился он.

Я прищурилась.

– Если бы твоя мать и отец так тебя опекали, ты бы с ума сошел от злости.

– Да, но это не значит, что со своим ребенком я должен вести себя так же.

Я перевернулась на живот, оперлась на локти и посмотрела на Винсента.

– Что, если я не стану хорошей матерью?

Мужчина подался вперед и запечатлел на моих губах поцелуй.

– Из тебя выйдет прекрасная мать, – успокаивал он.

– Но то, что я сейчас сказала…

– Ш-ш-ш… – Мужчина заставил меня замолчать. – Ведомые страхом, люди порой говорят то, о чем потом жалеют. На основании этого ты не можешь судить, какой ты человек, хороший или плохой. Тебя определяют не твои сиюминутные эмоции, а поступки в целом.

– Ты теперь у нас философ? – поддразнила я.

– Ничего хорошего я тебе больше не скажу, – закатил глаза мужчина.

Я рассмеялась. Мне очень нравилось его раздражать.

Внезапно Винсент напрягся, словно вспомнил что-то важное. Я занервничала.

– Что случилось? – спросила я.

Сердце забилось быстрее.

– Мы забыли кое-что важное.

– Что?

– А вдруг наш ребенок застанет нас в порыве страсти?

Я закрыла лицо руками и выдохнула:

– Идиот.

– Не говори так, это же очень страшно, – поспешно возразил он.

– Ты так говоришь, словно он живой, – отмахнулась я. Щеки Винсента порозовели.

– Ну что? – Я широко улыбнулась.

– Прочь с глаз моих!

– Ты так легко не отделаешься. Рассказывай!

– Что рассказывать? – спросил муж, пытаясь оттолкнуть меня, но я держала его мертвой хваткой.

– Как ты их поймал?

– Оставь меня в покое, Китана. Это моя детская травма.

– О, уверена, рассказ выйдет презабавный.

Мужчина понял, что я не отстану, и глубоко вздохнул:

– Мне было около десяти. Ночью мне приснился кошмар, и я решил пойти к отцу и матери.

– А в тот момент отец дарил маме прекрасные сны.

Винсент покраснел, а я смеялась до изнеможения. Винсент пытался от меня отодвинуться, заявив, что ненавидит меня.

– Ладно-ладно, – успокоилась я, – больше ничего не скажу.

– Я очень рад, – грубо ответил он. – Ты столько времени смеялась надо мной. Конечно, тебе легко, ведь с тобой такого не случалось.

По моей коже побежали мурашки.

– Даже мысль об этом меня пугает. То, что сделала моя мать…

Я зажмурилась. Винсент понял, что нашел мое слабое место.

– Как думаешь, как она родила столько детей? – спросил он, похлопав меня по плечу.

– Ты отвратителен! – крикнула я. Теперь уже он меня раздражал.

Следующие несколько часов мы провели вместе. Мы забыли о Сентерии, Зиракове, войне, наших семьях и положении, в котором мы оказались. Мы превратились в обычных супругов, переполненных восторгом из-за ребенка.

К сожалению, всему приходит конец. Наше счастье прервал солдат, доложивший о движении на фронте со стороны Зиракова.

Винсент поспешно встал. Я собиралась отправиться следом, но он внезапно остановился и пристально посмотрел на меня:

– Тебе лучше остаться здесь.

– Нет, я хочу быть с тобой.

– Китана, – терпеливо объяснял он, – снаружи нет места беременной женщине.

Мне стало