И как им объяснить, каким образом он свернул оленю шею? Нужно было воспользоваться кинжалом, который ему купили в городе.

– Он лежал на земле, я просто напал на него и задушил, – медленно сказал Хэль.

– Вдруг он болен? – подозрительно спросила Фэй.

– Горячее больным не бывает! – заявил Латиш. – Давайте его разделаем, ребята, здесь мяса хватит на несколько дней!

– Мы все не съедим, придется оставить часть догнивать на солнце, – заявила стражница.

Пока Барниш и Латиш спорили о том, как правильно разделать тушу, Хэль заметил, что Ромэйн присела рядом с мертвым оленем и осторожно погладила его по бархатистому носу. Не сдержавшись, он присел рядом и спросил:

– Тебе его жаль?

– Очень, – тихо ответила Ромэйн.

– Но он накормит нас, значит, умер не зря. Разве охотники не всегда…

– Нам бы хватило пары уток, – прервала его Ромэйн. – А это мясо мы все равно не сможем забрать с собой. Охотники обычно берут столько, сколько смогут съесть, как и дикие звери.

Тет никогда никого не жалела. Ожесточит ли сердце Ромэйн ее сила, отныне заточенная в ней? Сможет ли она так же жалеть живых существ спустя несколько лет? Как вообще повлияет на девчонку слияние с одним из сильнейших демонических генералов?

– У тебя очень доброе сердце, – хрипло сказал Хэль.

– Доброта нынче не в почете, – с сожалением в голосе ответила Ромэйн. – А тебе, тебе жаль его?

«Ни капли», хотел ответить Хэль, но вместо этого произнес:

– Да.

– Выходит, твоему сердце доброта тоже не чужда.

Она встала и отошла к костру. Он проводил ее задумчивым взглядом.

Доброта? Ему не чужда доброта?

Впору было рассмеяться, но ему почему-то было не до смеха. Сколько будет продолжаться эта игра? Как долго он сможет скрывать свою истинную сущность? Рано или поздно сила Тет пробудится, и девчонка придет к нему, чтобы узнать, что делать, и что он ей скажет?

– Ромэйн!

Она обернулась.

– Ты ничего не спросишь о татуировке? – спросил Хэль.

– Пока нет, – ответила она. – Но однажды…

Он кивнул.

Чем ближе они подходили к Синей Крепости, тем реже встречали зверей и птиц. Местность вокруг будто вымерла, после нападения эмпуссий в округе не осталось никого живого.

Ромэйн гнала от себя тяжелые мысли. Если Райордан не соврал, ее мать может быть жива, а это значит, что они просто обязаны попытаться спасти ее.

О смерти отца она старалась не думать, прогоняла прочь ужасные картины, которые подсовывало воображение.

Фэй становилась мрачнее с каждым шагом. Ее и без того угрюмое лицо превратилось в маску – брови нахмурены, рот сжат в тонкую линию. Она ничего не говорила, но Ромэйн знала, что ей с самого начала не понравилась эта затея.

– Замок могли кому-то передать, – сказал Райордан, нагнав Ромэйн. – Там наверняка есть люди.

– Значит, нам нужно проникнуть туда незамеченными, – ответила она.

– Такой толпой? Разумнее было бы разделиться.

– И кто должен пойти?

– Точно не ты.

Ромэйн вопрошающе уставилась на Райордана и тот пояснил:

– Я лично нарисовал твой портрет и велел искать тебя.

– Прекрасно, – проворчала Фэй.

– Тебя я тоже нарисовал, – не без гордости сообщил Райордан.

– Да что ты? – Фэй посмотрела на него так, будто готова была начать драку.

– Успокойтесь! – велела Ромэйн. – Если тебя в крепости уже знают, ты нас туда и проведешь.

– Я надеялся остаться в стороне, – пробормотал Райордан.

– Какой же ты трус! – не выдержала Фэй.

– Я не трус! Я просто хочу дожить до старости!

– Если Лаверна не остановить, никто из нас не доживет, – примирительно сказала Ромэйн. – Скажешь, что нашел нас, проникнем в замок и я проведу вас в темницу.

– Позвольте мне пойти с вами.

Хэль, как обычно, появился словно из ниоткуда. Он мягко улыбался краем рта и смотрел так пристально, что Ромэйн стало неловко.

– Ты только усложнишь нам задачу, – сказала она, стараясь вложить в голос как можно больше уверенности.

– Поверь, я не буду обузой.

И она уступила. Сама не поняла почему, но кивнула и проигнорировала возмущенный взгляд Фэй. Когда этот юноша так на нее смотрит… Она чувствует что-то странное. Ощущение такое, будто они были знакомы много лет, но это просто невозможно. Кем бы он ни был, она ни разу не видела его ни в Синей Крепости, ни в городах, расположенных неподалеку.

– Как ты можешь ему доверять? – взвилась Фэй. – Мы его совсем не знаем!

– Однако, он идет с нами, – спокойно ответила Ромэйн. – Я не хочу снова напоминать, что я…

– Да, ты моя леди. – Фэй вздохнула. – И я готова жизнь положить, чтобы защитить тебя, но ты просто не даешь мне позаботиться о тебе!

– Я не хочу потерять еще одного друга. – Ромэйн взяла подругу за руку и заглянула в светлые глаза. – Пожалуйста, будь моим другом, а не стражем.

– Не могу. – Фэй упрямо покачала головой. – Меня годами готовили к тому, что я должна буду защищать лордов и леди дома Наполненных Чаш. Ты единственная оставшаяся…

– Моя мать может быть жива, – слишком резко одернула ее Ромэйн.

– Я знаю. Прости.

Ромэйн прибавила шагу и обогнала Фэй. Ей стало горько от того, что единственный близкий человек не желает прислушиваться к ней.

– Она смирится.

Ромэйн вздрогнула и повернулась к Хэлю.

– Ты всегда передвигаешься бесшумно? – ворчливо осведомилась она.

– Я не хотел тебя напугать. Просто захотелось сказать, что ты ведешь себя правильно. Она твой друг, но в первую очередь – подчиненная.

– Мне не нужно, чтобы Фэй мне подчинялась.

– Это ты сейчас так думаешь. Что будет, если она ослушается тебя в самый ответственный момент?

– Ты так говоришь, будто я командую этим отрядом. – Ромэйн