–Тогда отпусти меня и больше не приближайся!

–Да не могу я не приближаться! Не могу! Как же ты не понимаешь, что я люблю тебя!?– с каждым криком он продолжает трясти меня, взбалтывая все мои чувства, страхи и переживания, точно пузырьки в бутылке шампанского, которым совсем скоро становится слишком тесно внутри, и они вырываются наружу отчаянным криком:

–А я полюбила другого!

Райан вздрагивает, словно я только что кувалдой по голове его ударила, а у меня слёзы из глаз получают освобождение вместе со всеми эмоциями, что я день за днём тщетно пыталась уничтожить.– Понимаешь? Я люблю другого,– повторяю шёпотом, и даже сквозь влагу чётко вижу агонию, загоревшуюся в некогда родных глазах.

И это ужасно. Честно. Более мучительного зрелища не придумаешь, чем вид страданий близкого человека, виновником которых являешься ты сам.

–Любишь?

Мне не удаётся расслышать вопроса, лишь прочесть по губам.

–Люблю,– киваю я, мечтая найти способ утешить его, но увы, такого способа не существует.

–Я не верю. Ты врёшь,– отрицательно качает головой.

–Нет, не вру, Райан. Поверь.

–Не поверю, пока не скажешь, кто он.

Я молчу.

–Кого ты полюбила?– Он опять встряхивает меня.

Молчу.

–Я спрашиваю, кого ты любишь?!– И опять.

Молчу, кусая губы и плача.

–Рони, отвечай, кого ты, бля*ь, полюбить успела, пока я за тобой постоянно бегал?! Кого?!

Я готовлюсь ощутить ещё одну физическую встряску, но вместо неё меня вдруг мощно сотрясает ментальная, когда на плечо Райана падает чья-то рука и резко разворачивает его крупное тело на сто восемьдесят градусов.

–Меня!– со злостью бросает Уокер и толкает Райана так сильно, что тот не удерживает равновесие и заваливается прямо в сугроб.

Я вскрикиваю от неожиданности и прижимаю руку ко рту, перекидывая взгляд с раздражённого Мэтта на опешившего Райана. Он в таком шоке, что даже подняться на ноги не торопится. Только сверлит округлившимся глазами Уокера.

–Ты?– в неверии выдыхает бывший вместе с клубом пара и переводит взор на меня.– Это шутка такая?

–Никакая это не шутка,– не даёт мне и слова сказать Мэтт.

Но Райан всё равно не верит, продолжая пристально смотреть на меня, будто ожидая, что я в любой момент опровергну его слова.

–Рони… – тихо произносит он.– Ты не могла. Он же с Аланой…

–Я давно уже не с Аланой,– строгим тоном перебивает Уокер, но Райан на него даже не смотрит.

Его растерянный взгляд направлен строго на меня.

–И она в курсе?– ещё тише уточняет бывший, а я и слова выдавить из себя не могу.

Лишь потоки слёз по щекам не прекращают литься.

–Тебя это не касается. Единственное, что ты должен уяснить,– это то, что ты должен прекратить доставать Веро́нику. Впредь чтобы я больше не видел тебя рядом с ней. И заметь, сейчас я тебя по-нормальному прошу. Не поймёшь, в следующий раз будем разговаривать иначе,– цедит Уокер и правда сдержанно, но я вижу, как его кулаки сжимаются до побелевших костяшек.

Это видит и Райан тоже. Он резко вскакивает на ноги, и я тут же пытаюсь обойти Мэтта в надежде предотвратить потасовку, однако его рука преграждает мне путь. Ожидаю, что сейчас начнётся драка, намереваюсь вновь начать просить Райана успокоиться, но в этом отпадает вся необходимость.

Бывший отряхивает свой костюм от снега и донельзя удивляет меня несвойственным ему спокойствием.

–Не волнуйся, Уокер. Не дурак. Всё понял. Теперь уж точно,– выдаёт он, даже не пытаясь напасть.

По крайней мере, на Мэтта. Меня же он намертво прибивает к земле взглядом, полным неприкрытого презрения.

–Не собираюсь я больше к ней подходить. Честно говоря, вообще не понимаю, кого я всё это время пытался вернуть. Уж точно не ту девушку, в которую я когда-то влюбился,– чеканит он, глядя на меня, будто на незнакомку, что вызывает отвращение.

–Райан, пожалуйста… – протолкнув гадкий ком в горле, тихо произношу я, толком не понимая, что, собственно, хочу ему сказать.

Объяснить всю ситуацию? Ещё раз извиниться за то, что причинила боль? Или попросить, чтобы он ничего не говорил Алане?

Всё не то. Все слова кажутся неуместными. Бессмысленными. Не способными стереть из родного взгляда тотальное разочарование во мне.

Молчаливо глотая слёзы, я просто стою и смотрю, как он уходит обратно в дом, не проронив больше и слова. Лишь когда его крупная фигура скрывается с поля зрения, мне становится холодно. Лишь сейчас я начинаю ощущать всю силу вечернего мороза, что нещадно кусает кожу не только снаружи, но и изнутри. Мне так плохо. И тошно от самой себя – за то, что так облажалась и обидела его. Ведь он до сих пор мне дорог. Иначе и быть не может. Он был моей первой любовью. Пусть спокойной, нежной, детской, но любовью, в которой только что поставилась жирная точка. Жирная и крайне болезненная. Для него. И осознание этого разъедает меня, как жидкий азот.

–Ты не сделала ничего плохого, Веро́ника.– Вздрагиваю от уверенного баритона сильнее, чем от порыва ледяного ветра.– Сейчас ему херово, но это пройдёт. И он сможет наконец двигаться дальше, а не тратить зря время на попытки вернуть тебя.

Мэтт подходит ко мне практически вплотную, но даже не пытается прикоснуться. К счастью, понимает, что я непременно оттолкну его.

–Я бы могла донести до него это и без твоего вмешательства.

Он тихо усмехается.

–Ты несколько месяцев пыталась это сделать, но, как сама видишь, безрезультатно.

–И что? Я должна сказать тебе спасибо за помощь?– поднимаю на него негодующий взгляд.– Кто тебя просил вмешиваться? Я бы сама разобралась в своих конфликтах с ним.

–Ты не сказала бы ему всей правды, Веро́ника, поэтому я решил вмешаться.

–Конечно, не сказала бы! Он ничего не должен был знать! Разве ты не понимаешь, что ещё больше всё усложнил? Разве не понимаешь, что Райан в любой момент может всё рассказать Алане?– бросаю я с отчаяньем.

Мой вопрос тут же врезается в его твёрдый спокойный взгляд и рикошетит в меня, простреливая разум запоздалым осознанием.

–Ты специально это сделал,– безрадостно усмехаюсь, покачивая головой.– Ты хотел, чтобы он узнал.

–Я хотел дать тебе мотивацию самой быстрее рассказать всю правду Алане,– без тени раскаяния в содеянном отвечает Уокер.

–Да о какой правде ты говоришь?! О какой, мать твою?! Я же сто раз уже сказала, что между нами ничего быть не может! А ты опять за своё!

–Я знаю, ты сейчас злишься на меня, но это пройдёт.

Его умиротворяющий тон лишь больше выводит меня.